Однако то чувство прозрачности, с которым у нас ассоциируется будничное сознание, в большей степени обязано своим существованием рутине, шаблонам и привычкам, нежели правдоподобию. Один мой знакомый психонавт выразил это следующим образом: «Если бы у нас была возможность временно влезть в шкуру другого человека и почувствовать его психическое состояние, оно, как мне кажется, больше напоминало бы психоделическое, нежели нормальное, в силу его чудовищного несоответствия любому привычному для нас психическому состоянию».
Есть еще один хитроумный мысленный эксперимент; он заключается в том, чтобы попытаться представить мир таким, каким он кажется существу, наделенному совершенно другим чувственным аппаратом и ведущим совершенно отличный от нашего образ жизни. Вы быстро поймете, что нет такой единичной реальности, которую можно было бы точно и всесторонне расшифровать. Развитие наших собственных органов чувств шло другими путями и преследовало куда более узкую цель, они предназначены воспринимать лишь то, что служит непосредственно нашим потребностям и нам самим как животным особого вида. Пчела, например, воспринимает принципиально иной световой спектр, нежели мы; смотреть на мир ее глазами значит уметь воспринимать ультрафиолетовые полосы на лепестках цветов (наработанные в процессе эволюции метки, указывающие, подобно огням взлетно-посадочной полосы, места посадки), которые для нас просто не существуют. Это пример особого рода видения, рождаемого чувством зрения – чувством, которое мы разделяем с пчелами. Но в состоянии ли мы вообще постичь чувство, позволяющее пчелам регистрировать (посредством волосков на лапках) электромагнитные поля, создаваемые растениями? (Слабый заряд на лепестках указывает на то, что здесь уже побывала другая пчела, собрала весь нектар, так что, вероятно, не стоит в этом месте останавливаться.) Но ведь существует еще и мир с точки зрения осьминогов! Представьте только, сколь кардинально иной предстает реальность этим головоногим, чей мозг децентрализован, а умом обладает каждое из восьми щупалец, так что каждое из них наделено чувством вкуса и осязания и даже может принимать собственные «решения», не советуясь с генштабом.
* * *
Что случится, если под влиянием психоделиков это обычно крепкое рукопожатие между мозгом и миром вдруг разомкнется? Оказывается, ничего. Я спросил Кархарт-Харриса, что именно предпочитает работающий в автономном режиме мозг: нисходящие прогнозы и предсказания или восходящие чувственные данные.
– Это же классическая дилемма, – отреагировал он, – к чему склонится ничем не связанный ум и что он предпочтет: или свои уже наработанные шаблоны и предпочтения, или свидетельства своих органов чувств. Со стороны прошлых установок действительно часто наблюдается избыточная импульсивность или чрезмерное рвение, как будто видишь лица в облаках.