.
Психоделики в свое время дали Кархарту-Харрису возможность взглянуть на феномен обычного сознания под другим углом и тем самым подойти к исследованию его измененных состояний; Гопник, в свою очередь, тоже предлагает рассматривать сознание малого ребенка как другую разновидность «измененного состояния», и во многих отношениях эти состояния поразительно схожи между собой. Наши размышления о том или ином предмете, предупреждает она, обычно искажены нашим собственным ограниченным сознанием, которое мы, естественно, воспринимаем как целое и не ущербное. В этом случае приходится признать, что большинство теорий и обобщений, касающихся нашего сознания, созданы людьми, наделенными довольно ограниченным подтипом этого сознания, который она называет «профессорским сознанием», определяя его как «феноменологию среднестатистического профессора средних лет».
– Как академики мы или невероятно сосредоточены на какой-то конкретной проблеме, – говорила Гопник в Тусоне, обращаясь к аудитории, состоявшей из философов и нейрофизиологов, – или сидим и сами себя спрашиваем: «Почему я не могу сфокусироваться на той проблеме, на которой я обязан фокусироваться, и почему вместо этого я предаюсь мечтам?».
Гопник (ей чуть больше шестидесяти), с ее разноцветными шарфами, пышными юбками и практичной обувью, сама выглядит отчасти как профессор из Беркли. Дитя 1960-х годов, а ныне бабушка, она обладает особым стилем речи, который одновременно кажется беспечным и поучительным, не говоря уже о том, что он пестрит ссылками, указывающими на то, что ее ум столько же поднаторел в гуманитарных науках, сколько и в естественных.
«Если вы полагаете, как часто полагают люди, что сознание именно к этому и сводится… то неудивительно, если вы считаете, что малые дети менее разумны и сознательны, чем мы…», потому что и сфокусированное внимание, и саморефлексия у малых детей отсутствуют. Подумайте о сознании ребенка, взывает к нам Гопник, но не с позиции того, что оно якобы недоразвито или ему чего-то не хватает, а с позиции того, что в нем уникально и поистине чудесно, – с позиции качеств, которые, убеждена она, психоделики помогут нам лучше понять, оценить и, возможно, заново прочувствовать.
В «Ребенке-философе» Гопник проводит вполне уместное различие между «прожекторным сознанием» взрослого человека и «фонарным сознанием» ребенка. Первое наделяет взрослого человека способностью фокусироваться исключительно на избранной цели. (В своих репликах в ходе дискуссии Кархарт-Харрис называл его «эго-сознанием» или «точечным сознанием».) Второе – фонарное сознание – обладает рассеянным вниманием, что позволяет ребенку собирать информацию буквально отовсюду, что бы ни оказалось в поле его осознания, которое гораздо шире, чем у большинства взрослых людей. (Если исходить из этой мерки, то дети более, а не менее сознательны, чем взрослые.) Да, длительные периоды доминирования прожекторного сознания у ребенка довольно редки, но зато и «яркое панорамное освещение будней», которое открывает фонарное сознание, у взрослых тоже бывает не часто, а если и бывает, то чисто случайно. Если воспользоваться терминологией Джадсона Брюера, то фонарное сознание – это сознание расширяющееся, а прожекторное – сознание узкое или ограничивающее.