В 1972 году Станислав Гроф и Билл Ричардс, в то время работавшие в Спринг-Гров, писали, что ЛСД вызывает у пациентов такое ощущение «единства с космосом», что смерть «вместо того чтобы казаться абсолютным концом всего сущего и шагом в ничто, вдруг предстает как переход к иному типу существования… Идея возможной непрерывности сознания после физической смерти оказывается более правдоподобной, чем противоположная ей».
* * *
Участникам псилоцибиновых испытаний, проводившихся в Нью-Йоркском университете, по окончании сеанса предлагалось написать отчет о своем «путешествии», и Патрик Меттес, работавший в сфере журналистики, отнесся к этому заданию весьма серьезно. По словам его жены, Лайзы, после сеанса, который состоялся в пятницу, Патрик все выходные трудился над составлением описания, тщательно осмысливая пережитое. Лайза согласилась передать мне на время этот отчет, чтобы я мог с ним ознакомиться, и заодно дала согласие на то, чтобы Тони Боссис, терапевт Патрика, показал мне те заметки, которые тот делал во время этого и других психотерапевтических сеансов.
У Лайзы (она в то время работала менеджером по маркетингу в компании по производству кухонной посуды) на то январское утро 2011 года была назначена важная деловая встреча, поэтому Патрик из своей квартиры в Бруклине доехал до угла Первой авеню и Двадцать четвертой улицы (именно там находится зубоврачебный колледж Нью-Йоркского университета, где проводились испытания) на метро. (Зубоврачебный колледж как место проведения испытаний был выбран по той причине, что на тот момент и больница в Беллвью, и онкологический центр университета предпочитали держаться на расстоянии от любых исследований, связанных с психоделиками.) Его встретили дежурные терапевты Тони Боссис и Кристаллия Каллионци; они ознакомили Тони с графиком работы и ровно в 9:00 вручили ему чашку с таблеткой, но был ли то псилоцибин или плацебо, никто из них не знал – по крайней мере, первые полчаса. Прежде всего Патрика попросили сформулировать свои цель и намерение; они, по его словам, состояли в том, чтобы научиться лучше справляться с тревогой и депрессией, обусловленными болезнью, и по возможности устранить то, что он называл «сожалением о неудавшейся жизни». Для создания надлежащей обстановки он разместил в комнате несколько фотографий, снятых в день их свадьбы, а также снимки своей собаки Арло.
В 9:30 Патрик лег на кушетку, надел наушники, наглазники и затих. В своем отчете Патрик сравнил начало «путешествия» с запуском многоразового космического корабля; это был, по его словам, «физически тяжелый и довольно неуклюжий взлет, который в конце концов сменился блаженно-безмятежной невесомостью».