.
Испытания были локальными (в них участвовало всего 80 человек), и их надлежало бы повторить в более широких масштабах; только после этого можно было бы рассчитывать на то, что правительство пересмотрит свое отношение к псилоцибину и одобрит методы лечения на его основе[58]. Однако полученные результаты оказались настолько обнадеживающими, что привлекли к себе внимание сообщества ученых, подвизавшихся на стезе психического здоровья: на первом этапе они оказали пусть и несущественную, но все же поддержку, а потом призвали к дальнейшим и более глубоким исследованиям в этом направлении. Были опрошены десятки медицинских школ и учреждений на предмет их участия в будущих испытаниях, а вскоре нашлись и спонсоры, пожелавшие финансировать эти исследования. После десятилетий пребывания в тени психоделическая терапия вновь становится респектабельной или что-то вроде этого. Администрация Нью-Йоркского университета, с гордостью оповещавшая научное сообщество о результатах испытаний, к которым она когда-то относилась столь недоброжелательно и едва терпела, теперь уговаривала Стивена Росса перенести процедурный кабинет из зубоврачебного колледжа в главное здание больницы. И даже онкологический центр, который вначале весьма неохотно выделял пациентов для испытаний псилоцибина, теперь просил Росса оборудовать на его территории процедурный кабинет для предстоящих испытаний.
В этих работах мало что предлагалось в плане теории для объяснения действия псилоцибина; в них лишь указывалось, что пациентами с наилучшими показателями были как раз те, кто пережил мистический опыт в полном объеме. Но почему именно этот опыт приводит к улучшению состояния больных и избавлению от тревоги и депрессии? Не является ли это указанием на своего рода бессмертие, которым и объясняется этот эффект? Это объяснение кажется слишком простым и не объясняет великого многообразия испытываемых людьми переживаний, многие из которых вообще не касались загробной жизни. И только некоторые из них постигали с позиции природных явлений, что происходит после смерти, как это случилось с безымянной участницей, вообразившей себя «частью земли», молекулой материи, питающей корни деревьев. Это действительно случается.
Разумеется, мистический опыт слагается из нескольких компонентов, большая часть которых не нуждается в сверхъестественных объяснениях. Растворение чувства собственного «я», например, можно понять и объяснить с позиции психологии или нейробиологии (возможно, как распад сети пассивного режима работы мозга), и точно так же можно объяснить многие из преимуществ, которыми пользовались люди во время своих странствий, не прибегая к духовной концепции «единства». Подобным же образом чувство «святости», без которого немыслим классический мистический опыт, можно истолковать с позиции чисто обыденных понятий – например, как слишком обостренное чувство смысла или цели. Мы только начинаем приближаться к пониманию сознания и его особенностей, и ни один из ныне существующих словарей, разъясняющих этот предмет, – ни биологический, ни психологический, ни философский, ни духовно-религиозный, – еще не заслужил право на последнее слово в этом деле. Вполне может быть, что, наслаивая друг на друга различные перспективы и точки зрения, мы когда-нибудь получим красочную картину того, что там происходит.