», где приводятся аргументы в пользу такого подхода. «Захват» – термин, который он использует для обозначения основного механизма, общего для таких состояний, как зависимость, депрессия, тревога, мания и одержимость; по его мнению, все эти расстройства связаны с приобретенными привычками к негативному мышлению и поведению, которые целиком завладевают нашим вниманием и заманивают нас в ловушку бесконечных циклов саморефлексии. «То, что начиналось как удовольствие, становится потребностью; то, что раньше было плохим настроением, становится бесконечным самообвинением; то, что когда-то было раздражением, становится манией преследования» в ходе процесса, который он характеризует как форму «взаимно-обратного обучения». «Всякий раз, когда мы откликаемся [на стимул], мы усиливаем нейронные сети, побуждающие нас повторять» одни и те же деструктивные мысли и поступки.
Возможно ли, что именно наука о психоделиках внесет существенный вклад в развитие единой теории психических заболеваний, если не всех, то, по меньшей мере, некоторых? Большинство исследователей, работающих в этой области, такие, как Робин Кархарт-Харрис, Роланд Гриффитс, Мэтт Джонсон и Джеффри Гесс, убеждены, что психоделики реально воздействуют на некоторые механизмы мозга и сознания, в частности на те механизмы высшего порядка, которые, вероятно, лежат в основе поведения человека, а потому могут помочь объяснить широкий спектр психических и поведенческих расстройств, так же как и обычное несчастье.
Возможно, сам механизм окажется столь же простым, как понятие «психической перезагрузки» – некий биологический control-alt-delete Мэтта Джонсона, – клавиша, нажатие которой растрясет мозг, избавив его от деструктивных стереотипов (подобных «захвату» Кесслера) и дав возможность укорениться новым стереотипам. А возможно, что, как предполагает Франц Волленвейдер, психоделики просто повышают нейропластичность. Во время психоделических переживаний в мозгу возникают мириады новых связей, как это было установлено в ходе процесса нейровизуализации, который был осуществлен в Имперском колледже, и распад «наезженных» старых связей, возможно, просто вызывает «встряхивание снежного шара», используя фразу Робина Кархарт-Харриса, тем самым становясь предикатом для установления новых проводящих путей.
Голландец Мендель Келен, старший научный сотрудник Имперской лаборатории, предлагает более расширенную версию «снежной метафоры»:
«Представьте себе мозг в виде холма, покрытого снегом, а мысли в виде саней, скользящих вниз по его склону. По мере того как с холма съезжают одни сани вслед за другими, в снегу появляются выемки – следы санных полозьев, которые постепенно углубляются, и каждый раз, как вниз по склону съезжают очередные сани, их полозья, словно притягиваемые магнитом, попадают в уже накатанные выемки. – (Эти выемки, или следы, преимущественно олицетворяют «накатанные» нейронные связи мозга, причем многие из них проходят через сеть пассивного режима.) – Со временем становится все трудней и трудней съезжать с холма другим путем или в другом направлении. В этом смысле психоделики выступают как средство временного сглаживания снега.