Иваненко предупредил Савостьянова:
— Вам непросто будет войти в коллектив, расположить к себе чекистов и заставить их работать.
Процедура согласования затянулась. Согласие должен был дать не только председатель КГБ СССР Бакатин, но и Горбачев с Ельциным. 26 сентября Савостьянову позвонил Николай Столяров, руководивший кадрами союзного КГБ: указ подписан — вы утверждены начальником управления и одновременно заместителем председателя КГБ РСФСР и членом коллегии. Попросил приехать представиться Ба-катину.
Савостьянов легкомысленно ответил:
— Да чего представляться? Мы знакомы, слава богу.
— Нет, все-таки представиться положено.
Евгений Савостьянов:
— Идем к Бакатину — по коридорам, по лестницам. Я тогда еще в этих переходах на Лубянке не разбирался. Эмоции и впечатления переполняют. Одно из самых ярких: повсюду много курящих молодых людей и девушек — тогда курение не возбранялось. Они болтают, а на нас со Столяровым не смотрят. И я понял: они даже не знают в лицо нового заместителя председателя комитета по кадрам! Должны по идее вытягиваться, а они смотрят безразлично… Иду и думаю: сложись несколько дней назад ситуация иначе, и я тоже шел бы по этим коридорам, мимо этих мальчиков и девочек, которые точно так же бы курили, только у меня руки были бы за спиной, в наручниках, и эмоции были бы иные…
Разговор с Бакатиным носил самый общий характер:
— Участок тяжелый, всем нам придется сейчас выходить из этой кризисной для органов госбезопасности ситуации.
Потом Бакатин несколько смущенно говорит:
— Евгений Вадимович, есть еще один вопрос деликатный. Вам как начальнику московского управления положено генеральское звание…
Савостьянов сразу отказался:
— Зачем оно мне нужно? Я вовсе не собираюсь погоны на себя надевать.
Бакатин вздохнул с облегчением:
— Очень хорошо, потому что когда сразу присваивают высокое звание, это рождает сильное недовольство в коллективе.
Со временем Савостьянов передумает и станет генерал-майором. А тогда он вышел из кабинета председателя комитета госбезопасности и в приемной столкнулся с главным редактором газеты «Известия» Игорем Нестеровичем Голембиовским.
Тот удивился:
— А ты что здесь делаешь?
Савостьянов объяснил:
— Игорь, ты видишь перед собой нового начальника московского управления КГБ. Правда я еще не знаю, где оно находится.
И тут раздается хмурый голос:
— А я тебе сейчас покажу, где оно находится.
Савостьянов повернулся — в приемной председателя КГБ СССР стоял Буковский. Это само по себе было событие.
Владимир Константинович Буковский — один из основателей диссидентского движения. Его впервые арестовали за то, что он скопировал книгу югослава Милована Джиласа «Новый класс» о советской номенклатуре. С тех пор КГБ не спускал с него глаз. В общей сложности он провел в заключении двенадцать лет, пока в 1976 году его не обменяли на лидера чилийских коммунистов Луиса Карвалана. Кто такой Буковский, в советские времена мало кто знал. Власти, скрывая его правозащитную деятельность, именовали политического заключенного «злостным хулиганом». Вот и гуляла по Москве шутка: «Обменяли хулигана на Луиса Карвалана».