— Никакого отчуждения?
— Ну, некоторые говорили: Иваненко у нас вознесся, заелся… Я пытался переубедить: никуда я не вознесся и не заелся. Не рассказываю о работе, что ж, таковы требования. Беда в том, что у некоторых жизнь не сложилась… Может быть, зависть была. Кому мог, помогал. И до сих пор помогаю.
Областное управление КГБ располагалось в трехэтажном здании в центре Тюмени.
— Пока я снимал квартиру, жил, можно сказать, рядом — до службы четыреста метров. Потом получил свое первое жилье и на автобусе ездил. А когда родилась третья дочь, дали новую квартиру поблизости, опять пешком ходил.
— Форму часто приходилось надевать?
— Приходилось. Особенно лейтенантом. Заставляли дежурить на демонстрациях в оцеплении. У трибуны, где стояли члены бюро обкома. Они проходят — руку пожимают. 7 ноября в Тюмени холодно уже, а ты в хромовых сапожках. Ну, прошли и через это. В Москве форму практически не носил. Сшил, сфотографировался и в шкаф повесил.
На здании красовалась табличка: Управление КГБ при Совете министров СССР по Тюменской области.
— С улицы Володарского по крылечку поднимаешься. Начальство на втором этаже. Я сидел на третьем. Первый кабинет делил со Славой Утробиным, который недавно скончался, к сожалению. Он был старше меня лет на пять и пришел в комитет на пару лет раньше. Он меня звал «сынок» — ласково. Учил жизни.
Рядом управление внутренних дел. Соединены общим коридором. Но дверь заперта, а ключи у начальства. Столовая — общая с милицией. Нам определенное время выделено: обедали после часа тридцати. В управление внутренних дел наведывались постоянно. Наводили справки. Просили кого-то и что-то проверить. Очень помогали ребята из уголовного розыска. В то время другая была обстановка, жили дружно.
Перед праздниками, помню, зачистка города идет. Есть душевнобольной с агрессивными намерениями.
Начальство приказывает:
— Поезжайте, посмотрите, как он.
А этот душевнобольной забрался в подпол с топором и сидит там. Что делать?
Милиционер — чекисту:
— Лезь ты. Это же террорист.
Чекист — милиционеру:
— Нет, ты давай. Это же уголовник.
Но в конце концов сам полез:
— Мужик, отдай топор.
Отдал. Успокоились. А то, не дай Бог, с топором на демонстрацию выйдет.
— А какой участок вам доверили? Сказали: ты будешь…
— Ты будешь работать на канале выезда советских граждан за границу. Горячий участок. Надо было обеспечивать безопасность, а проще — следить за тем, чтобы никто не сбежал, чтобы не провезли что-то недозволенное. Вначале поручили туристические группы. В каждой тургруппе ты обязан иметь осведомителя. Группа вернулась, следует собрать информацию, кто с кем контактировал, кто как себя вел. Кто выпивал беспрестанно, кто бутылки из окна выбрасывал, тому закрывался выезд. Потом я стал заниматься иностранными специалистами, приезжающими в Тюмень…