Опять на мгновение в ее глазах промелькнула насмешка.
«Понятно, что вы не боитесь полиции, леди, – подумал Пуаро. – Вы прекрасно понимаете, что ее просто не вызовут. И из этого следует – что?»
– Понимаете, мадам, – серьезно сказал он, – это дело чрезвычайной секретности.
– Ну, конечно… месье Пуаро, верно? – я не скажу ни слова! Я слишком восхищаюсь дорогим лордом Мэйфилдом, чтобы доставлять ему хоть какую-нибудь неприятность.
Миссис Вандерлин закинула ногу за ногу. Начищенная до блеска туфелька из коричневой кожи болталась на кончике ее ноги в шелковом носке. Она улыбнулась теплой, соблазнительной улыбкой, демонстрировавшей отменное здоровье и полную удовлетворенность.
– Могу ли я хоть чем-нибудь помочь?
– Благодарю, мадам. Вы прошлым вечером играли в гостиной в бридж?
– Да.
– Как понимаю, затем все дамы пошли к себе спать?
– Верно.
– Но кое-кто вернулся за книгой. Ведь это были вы, миссис Вандерлин, не так ли?
– Да, я вернулась первой.
– Что вы хотите этим сказать – первой? – резко спросил Пуаро.
– Я сразу же вернулась, – объяснила миссис Вандерлин. – Затем я пошла к себе и звонком вызвала горничную. Она что-то долго шла. Я позвонила еще раз. Затем вышла на площадку, услышала ее голос и позвала ее. Когда она расчесала меня, я отослала ее. Горничная была взволнована, вся на нервах и пару раз дернула меня за волосы. После того как отослала ее, я увидела леди Джулию, которая поднималась по лестнице. Она сказала мне, что тоже возвращалась за книгой. Правда, забавно?
Закончив речь, миссис Вандерлин улыбнулась широко, почти по-кошачьи. Эркюль Пуаро решил про себя, что миссис Вандерлин недолюбливает леди Джулию Кэррингтон.
– Вы правы, мадам. Скажите, вы не слышали крика вашей горничной?
– Да, я слышала что-то в этом роде.
– Вы не спрашивали ее, почему она кричала?
– Спрашивала. Она сказала, что увидела плывущую по воздуху белую фигуру – какая чепуха!
– Как была прошлым вечером одета леди Джулия?
– О, вы полагаете?.. Понимаю. Она была в белом вечернем платье. Конечно, это все объясняет. Она наверняка увидела ее мельком в темноте как белую фигуру. Эти горничные такие суеверные.
– Ваша горничная давно у вас служит, мадам?
– О нет. – Миссис Вандерлин широко распахнула глаза. – Всего месяцев пять.
– Мне хотелось бы сейчас поговорить с ней, если вы не против, мадам.
Миссис Вандерлин подняла брови.
– Ну, конечно, – довольно холодно сказала она.
– Понимаете, я хотел бы допросить ее.
– Да, конечно. – Ее глаза снова весело блеснули.
Сыщик встал и поклонился.
– Мадам, – сказал он, – примите мое восхищение.