— Не ожидал вас здесь встретить, господин прапорщик, — отвлек его от размышлений голос Щербины.
— Сам удивляюсь, как забрел, — ухмыльнулся Дмитрий. — Тут все больше штабные да высокие чины столуются.
— Это верно. А позвольте спросить, давно ли вы знаете господ, с которыми имели честь обедать?
— С Недоманским мы вместе путешествовали из Петербурга до самой Астрахани. С Костроминым только сегодня познакомился. А что?
— Да так, ничего. Просто держитесь от них подальше. Скользкие они люди, особенно интендант.
— Вот как? — насторожился Будищев. — А мне капитан показался недурным человеком. Правда, раньше он столько не пил.
— Вероятно, прежде он столько не проигрывал, — желчно усмехнулся подполковник.
— Что, опять? — понимающе протянул прапорщик, знавший за генштабистом такой грех.
— В пух и прах, — подтвердил его догадку Щербина.
— И много?
— О точной сумме, простите великодушно, не осведомлен. Однако, зная не понаслышке людей, с коими господин Недоманский оказался за ломберным столом, полагаю, что она более чем значительна.
— А выручил его из этой передряги надворный советник Костромин?
— Вы слишком догадливы для простого прапорщика.
— А что за человек этот Костромин?
— Как вам сказать, — глаза подполковника сверкнули, как будто хотел употребить выражение покрепче, но в последний момент передумал и обошелся без ругани. — За последние пару лет, несколько человек служивших с ним потеряли место, а один и вовсе по этапу в Сибирь отправился. Сам же Порфирий Полиевктович всякий раз отделывался переводом с повышением.
— Мохнатая рука наверху, — понимающе хмыкнул Будищев.
— Весьма образно, но при этом верно.
— Иван Григорьевич, — решил перевести разговор на другую тему. — Не подскажете ли, что за шум был на улице перед вашим приходом?
— Отчего же не подсказать. В лагерь прибыл отряд полковника Куропаткина из Туркестана. Говорят, по пути у них была жаркая схватка с текинцами.
— Куропаткина? — задумчиво пробормотал Дмитрий, где-то слышавший эту фамилию.
— Встречались прежде?
— Нет, не доводилось.
— Весьма известный в здешних местах офицер. Участвовал в походах на Хиву, потом служил у Скобелева в последнюю войну с турками.
— Буду знать, — улыбнулся на прощание Будищев и, приложив два пальца к козырьку кепи, откланялся.
— Ступайте, — благодушно махнул ему рукой подполковник.
Неторопливо возвращаясь в расположение, Дмитрий обдумывал полученную информацию. То, что Щербина имел свой гешефт на закупке верблюдов, было известно наверняка. Но при этом он, что называется, берегов не терял и брал по чину. К тому же, при нем русские войска не имели проблем с вьючной скотиной и погонщиками. Однако охотников на столь лакомый кусок хватало, и кто-то из них конечно же донес Скобелеву. Белый генерал, по своему обыкновению, долго разбираться не стал и отстранил подполковника от дел, передав закупку интендантам. Те, в свою очередь, едва не угробили экспедицию. По отчетам, как водится, у них все гладко, а вот на деле караваны отправлять не на чем. Так что Михаилу Дмитриевичу, действительно, пришлось лично вникать во все частности закупок и отправлять с транспортами доверенных людей.