— Слава богу! — перекрестился забывший о своем лютеранстве Майер. — Выстояли…
— Но что же случилось на левом фланге? — задал мучавший всех вопрос Шеман.
— Резня! — мрачно ответил Будищев, потом обернулся к расчету и строго приказал. — Пулемет почистить и смазать. Ленты снарядить. Проверю!
— Есть, ваше благородие! — вытянулись матросы.
Берг, в свою очередь, приказал комендорам пробанить орудия и зарядить их на всякий случай картечью. Остальные офицеры, вновь собрались у бруствера, пытаясь понять, что же все-таки произошло. В этот момент, к прапорщику робко подкрался Абабков и заискивающим тоном спросил:
— Кушать-то будете?
— Что? — не понял тот.
— Я говорю, остыло…
Утро 28 декабря выдалось ясным и погожим. Едва поднявшись над горизонтом в нестерпимо лазоревое небо, ласковое солнышко начало пригревать замерзшую землю и сбившихся в кучу упрямых и озлобленных людей в военной форме. Многие из них прошедшей ночью были ранены, другие потеряли в жарких стычках своих товарищей, третьи просто не могли взять в толк, как такое вообще могло случиться?
По описаниям немногих уцелевших, накануне вечером саперный поручик Санденецкий со своими людьми занимался разбивкой на местности очередной параллели, которая должна была пройти ближе к Геок-тепе и тем самым еще больше стеснить неприятеля.
Работа шла своим чередом, сначала выполнили разметку на местности, потом взялись за лопаты, а между тем, едва ночная темнота вступила в свои права, несколько тысяч туркменских воинов вышли из крепости и в полном молчании направились к русскому лагерю. Сначала им приходилось красться, затем и вовсе передвигаться ползком, но ни один из них не издал ни звука. Ни у кого не звякнуло снаряжение, никто не кашлянул, не чихнул и вообще никак не выдал своего присутствия и только когда до проклятых «белых рубах» оставалось уже рукой подать, кто-то из солдат заприметил непонятную темную массу, неумолимо надвигавшуюся на них.
— Чего это? — недоуменно спросил он у товарищей.
— Тебе лишь бы по сторонам пялиться, а не работать! — с досадой пробурчал отделенный командир, — ну чего там может быть?
— Текинцы… — только и смог ответить сапер, увидевший как в скупом свете звезд, блеснуло лезвие туркменской шашки.
— Тревога! — заорал что есть силы унтер и, отбросив в сторону лопату, бросился в сторону стоявших пирамидой винтовок.
В три скачка добравшись до оружия, он успел схватиться за ствол берданки, но в этот момент в его спину вонзилось копье, с силой брошенное одним из нападавших. Холодеющие пальцы еще пытались нажать на спуск, но сил уже не хватало, и обливающийся кровью унтер-офицер неловко повалился в неоконченную траншею. Остальные солдаты не последовали его примеру, да и что они могли сделать против нескольких тысяч врагов, подобравшихся так близко? Единственным выходом для них было бегство к укреплениям занятым батальоном апшеронцев.