— Дай сюда, — с досадой отозвался Будищев, отстраняя от пулемета наводчика.
Тщательно прицелившись, он, мысленно перекрестившись и вслух выругавшись, плавно нажал на гашетку. Очередь прошелестела прямо над головами атакующих, иной раз, сбивая с солдат кепи, и резанула точно по спешившим к месту сражения текинцам.
— Так их! — радостно загомонили моряки, а Дмитрий продолжал короткими, но при этом точными очередями поливать сразу приунывшего противника.
Услышав знакомый рокот, пехота приободрилась и усилила натиск. Продолжая шаг за шагом продвигаться вперед по трупам павших, они упорно теснили врагов и, наконец, ворвались внутрь.
В течение каких-то минут все разом переменилось. Только что яростно сражавшиеся текинцы отхлынули назад и бросились к своим лошадям, ждавших их уже оседланными. Затем ворота Геок-тепе распахнулись и из них повалили толпы спасавшихся, немалую часть которых составляли женщины и дети. Но, если всадники могли надеяться уйти на своих быстроногих конях, то у бегущих, по здравому рассуждению, не было ни единого шанса.
Впрочем, Скобелев, казалось, предвидел подобное развитие событий и вслед за бегущими тут же пустилась русская кавалерия, а вместе с ними конница союзных туркмен, во главе с Нефес-мергеном. Как коршуны на беззащитных цыплят бросались они на своих давних врагов, рубили их, кололи копьями, просто топтали копытами коней, утоляя давнюю жажду мести.
Погоня продолжалась более пятнадцати верст, пока остатки противника не были окончательно рассеяны. В то же время пытающимся уйти пешком повезло несколько больше. Быстро окружившие их драгуны и казаки, заставили беглецов вернуться к крепости, но одновременно не позволили своим союзникам устроить резню.
Внутри цитадели еще некоторое время продолжалась пальба. Отдельные фанатики попытались укрыться в своих ямах, где ранее пережидали артиллерийские обстрелы, и теперь сидя в них отстреливались. Однако разгоряченные боем и потерями русские солдаты не собирались с ни с кем церемониться. Те, кто сдавались на милость победителя, еще могли рассчитывать на снисхождение, а остальных не ждало ничего, кроме пуль и штыков.
Скоро все было кончено. Победители разбрелись по полуразрушенным домам местных в поисках чего-либо ценного, многочисленных пленных собрали на площади, где они сидели на корточках с безучастными лицами, ожидая своей участи. Отдельно толпились освобожденные из рабства персы. Что интересно, мужчины их были по большей части совершенно истощены и одеты в рубище, зато женщины, служившие женами своим похитителям, напротив вполне упитанны и хорошо одеты. Но и те и другие, как ни странно, шумно радовались освобождению и с удовольствием плевали на головы недавним господам.