— Не-не-не, — замотал головой георгиевский кавалер. — Чтобы Сутолмина потом смотрела на меня глазами давно не доеной коровы и глупо хихикала?
— Как вы сказали? — засмеялся Студитский от услышанного сравнения. — Ей богу, убийственно точно! И верите ли, я иногда ума не приложу, что с ней делать? Вроде бы и дело свое знает, и не ленива, но вокруг нее постоянно кружится какой-то рой из наших офицеров, который меня уже весьма утомил.
— Да ладно вам. Девушка хочет замуж, что же в том странного?
— Но разве здесь место для этого? Ведь кругом…
— Жизнь, Владимир Андреевич, — перебил его Будищев. — Всего лишь жизнь. И прожить ее надо так, чтобы, как это… не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы.
— Однако, какая красивая фраза. Право, не ожидал от вас.
— А вот это было обидно, — ухмыльнулся кондуктор.
— Коли так, то, во-первых, прошу прощения, во-вторых, в качестве компенсации предлагаю вам сегодня отужинать у нас. В конце концов, это ведь вы добыли эту славную хрюшку, стало быть, вполне заслуживаете возможности ее отведать.
— Спасибо за приглашение, но мне некогда. К тому же остальные части этого несчастного кабанчика, имевшего неосторожность встретиться нам на пути, находятся у нас на посту. Вряд ли мои товарищи успели покончить с ними.
— Разрешите? — заглянула в кибитку доктора Люсия, но увидев Дмитрия заметно удивилась: — Вы?
— Увы.
— Отчего же, увы? Я очень рада вас видеть.
— Это радует, — улыбнулся Будищев.
— Полюбуйтесь, сударыня, — поспешил вмешаться Студитский. — Наш друг презентовал нам весьма изрядный кусок мяса, но категорически не желает разделить с нами трапезу.
— Вот как, — удивилась сестра милосердия, — неужели наше общество столь неприятно для вас?
— Да нет, что вы, — смешался Дмитрий, никак не ожидавший такого упрека.
— Тогда я повторяю приглашение Владимира Андреевича.
— Да-да, мой друг, — поддержал барышню доктор, — сделайте одолжение, составьте нам компанию за ужином.
— Ну хорошо, — сдался Будищев, не выдержав двойного напора.
— Как все-таки бывают красивы места еще не тронутые цивилизацией, — задумчиво заметил командовавший охотниками штабс-капитан Слуцкий, озирая окрестности в бинокль. — Чувствуется в них какая-то первобытная прелесть. А воздух какой? Нет, ей-богу, не знаю даже как выразить словами, но очень хорош. Не находите?
— Это пока солнце не поднялось, — хмуро отозвался Будищев, не отрываясь от оптического прицела. — Вот начнет припекать, тогда посмотрим.
— Эх, Дмитрий Николаевич, — вздохнул офицер. — Нет в вас поэтической жилки. Не умеете вы ценить истинную красоту…