Его последние слова эхом отдавались у меня в голове, пока он ждал моего ответа, а я, тем временем, пробежалась взглядом по его лицу, останавливаясь на его синяках под глазами, легкой щетине и нахмуренных бровях.
— Я не получала никаких самолетиков.
Он сердито посмотрел на меня.
— Что?
— Я ничего не получала от тебя с тех пор, как ты отменил наше свидание.
Его лицо вытянулось, и он прикоснулся своим лбом к моему, крепче меня обнимая. Потом он отодвинулся, и лишь слабое освещение помогало мне видеть его.
— Извини.
Он прошептал эти слова очень тихо, но они были наполнены сожалением и искренностью.
Неожиданно, мои глаза наполнились горячими слезами, и я начала часто дышать, чтобы удержать их. Он выругался и притянул меня к себе, проводя рукой по спине и волосам; между нами не было ничего, кроме двух тоненьких слоев хлопка:
— Сэди, ты сводишь меня с ума. Ты действительно думаешь, что я мог просто забыть о тебе?
Он прижался губами к моему виску, затем к бровям, к кончику носа и уголкам моих губам.
— Что насчет сегодняшнего вечера?
Он наморщил лоб в замешательстве.
— Почему ты не позвонил мне?
Его взгляд смягчился, и он нежно провел кончиком загрубевшего пальца по моей нижней губе.
— Малышка, Уайт позвонил мне, когда я был в двадцати минутах отсюда. Он пожаловался, что мы мало тусуемся вместе в последнее время и сказал, что это будет мальчишник. Я собирался посидеть с ними немного и свалить. Я понятия не имел, что эти девчонки тоже будут здесь. Обри сказала, что ей нужно обсудить со мной предстоящий бал. Ты спасла меня от ее гребаного дерьма.
Я закусила губу, эмоции бурлили внутри меня, но это все было из-за него, кожа горела в тех местах, где соприкасалась с ним.
Его губы коснулись моих, стирая остатки моего гнева.
Выдыхая, я прошептала:
— Поэтому ты пахнешь, как Генерал Борегар? Потому что прошлой ночью ты спал в грузовике?
Он застыл позади меня. А потом, я почувствовала, как его грудь затряслась от смеха. Отодвинув меня, он перегнулся за борта грузовика и открыл одну из дверей. Затем стянул с себя через голову футболку, и у меня чуть челюсть не упала от такого зрелища. Свет фар танцевал на его торсе, выделяя резкие изгибы и выступы, которые мне хотелось зарисовать, забить в памяти. Натянув на себя чистую футболку, он вернулся ко мне и усадил меня перед собой, вытягивая свои ноги рядом с моими.
— Лучше.
Так как это был не вопрос, я промолчала в ответ и, прильнув к нему, провела рукой по его двухдневной щетине. Он прижался к моей ладони, а потом чуть оттолкнул ее и потерся о чувствительную кожу шеи. Оставляя дорожку из поцелуев вдоль моей челюсти, он остановился чуть ниже моего уха.