– Отдай нам его, Керо! – выкрикивает кто-то из толпы. Пока далеко не все привыкли обращаться ко мне по фамилии и добавлять «господин». Ничего страшного, на всё требуется время.
– Что сделал он? – спрашиваю я.
Лучше всего было зайти в дом и послушать объяснения Кайоши, но есть большой шанс, что когда я вернусь обратно, толпа растерзает человека, лежащего за земле.
Кайоши пробует что-то сказал мне, но за криками и возмущённым гулом – слов не разобрать.
И тогда он поднимает руки, дожидаясь, когда недовольный шум толпы стихнет.
– Это кормчий с «Надежды», – начинает рассказывать Кайоши и люди затихают прислушиваясь к каждому его слову, словно готовые остановить его и исправить, если что-то скажет не так.
Я не слишком хорошо знаю кто такой кормчий, вроде бы это тот человек, который управляет кораблём. Надеюсь, что так.
– Перед вылетом из Фукусимы он женился, – Кайоши показывает на человека на земле, в глазах которого, после того как его прекратили избивать, появилась надежда. Он даже попытался сесть, но, задев локтем сломанное ребро, со стоном снова валится на землю.
– Взял женщину с девочкой. С дочкой. По дороге они обе пропали. Тиба сказал всем, что их прямо с палубы утащили прыгуны, джанку. Те самые, помнишь?
Кайоши смотрит на меня, ожидая когда я вспомни.
Те самые, которые чуть не прикончили моего братца во время нашего первого путешествия в Новый Токио? Конечно, помню.
Толпа молчит, а, значит, пока Кайоши всё говорит верно.
– Это было ночью, – продолжает Кайоши. – И Тиба сказал, что джанку схватили их прямо на его глазах.
– Мы жалели его! – выкрикивает кто-то из толпы. – И малышку Чоу, которую утащили джанку, мы тоже очень сильно жалели.
– Чоу это девушка, падчерица Тиба, – подсказывает мне Кайоши.
– Он убил свою жену! – снова выкрикивает кто-то из толпы.
– Не было никаких джанку, – продолжает Кайоши. – Как я понял, Тиба сам сбросил свою жену с палубы вниз, а её дочку, Чоу, посадил в клетку. Он издевался над ней её. Очень сильно издевался. И заметили это только сейчас, случайно, ведь у Тиба, как у кормчего была своя комната с чуланом. Там в чулане и стояла клетка с девушкой.
Ясно.
Похоже, этот тип прикончил свою жену, только для того чтобы насиловать свою падчерицу.
– Она жива? – спрашиваю я.
– Да!, – успевает сказать Кайоши, как из толпы снова начинают раздаваться крики. И этих криков так много, что невозможно разобрать ни слова.
Люди хотят суда и я понимаю их.
– Она там, в клетке, на «Надежде» и никого не подпускает к себе, – говорит Кайоши. – Слишком сильно напугана.
– Привяжите его, – я показываю на кормчего. – И не вздумайте тронуть.