– Господин Яно, – представляет мне последнего Горо. Юноша с длинными волосами цвета золота, очень похожий на эльфа…. Вот только уши у него обычные.
Да, да, именно они и были на Совете. Сейчас лица у них такие же надменные, как и тогда на Совете, и как и тогда они делают вид, что я здесь лишний.
Лишний?! Ничего что они пришли за моей шахтой?За моей!
Горо вдруг словно забывает обо всех нас, делает шаг к самому краю скалы, вглядывается в туман там внизу, застывает похожий сейчас на изваяние в живых одеждах, терзаемых ветром, а потом оборачивается к нам и я впервые вижу в его глазах что-то похоже на восторг.
– Он пришёл, – я не слышу – слишком сильный ветер, я понимаю по губам.
* * *
Никто из тех, кто сейчас стоит на скале рядом со мной, не участвовал в Большой Охоте. И даже Горо, которому, вполне может быть больше сотни лет. Слишком редка Большая Охота, слишком мало желающих в ней участвовать.
Камато, мастер луков, тот, кто сотворил мой Сагзаро – убил Тунга-Оро сам, без Большой Охоты. Я когда-нибудь обязательно попрошу рассказать его эту историю. Его или Нира, уверен он знает о ней.
Солнце карабкается по небу, спеша разбудить мир и лучи его, наконец, пробиваются на дно ущелья, разгоняя ночной туман там.
И я вижу его!
Тунга-Оро.
Он, оказывается, давно уже там, утонувший в дымке, перемешанной с кровью растерзанных им хидо.
Еще пока почти ничего нельзя разглядеть, ну кроме того, что эта огромная гадина ползёт, ползёт почти бесшумно, а то, что я принял за шаги – равномерные удары о землю её странного хвоста. Хвоста, который словно живёт своей жизнью. Словно исполняет танец.
Танец охоты.
Тяжелый, длинный, медленный, он похож на огромное жало, готовое догнать каждого, кто окажется слишком близко. И оно догоняет, пробивая тела убегающих в ужасе хидо. Догоняет, пробивает и тащит к пасти.
Огромный порыв ветра, почти сорвав нас со скалы, падает вниз, разгоняя там туман и приоткрывая зверя.
Две головы? Да, но… не так как я себе это воображал. На плечах, на огромных плечах, покрытых, как и всё тело, толстой, серой, с полосами широких шрамовкожей, голова всего одна.
Сотни тонких, длинных клыков, безгубый рот, и мутные, словно пустые глаза.
Вторая голова – это что-то вроде лица, без рта, и носа, на спине. Лица рельефного, рубленного складками кожи, а потому еще более живого. Глаза, тусклые глаза на этом лице, словно дремлют, оживляясь только тогда, когда жало-хвост отправляет в пасть очередную хидо.
Голод пригоняет Тунга-Оро сюда – так рассказывал мне Нир. В тех землях, где этих тварей много, еды не хватает на всех. Нир говорил – иногда Тунга-Оро убивают и поедают друг друга, стаями задирают самых слабых, оставляя после таких пиршеств горы разодранной плоти и огромных костей – рай для падальщиков.