А русские броненосцы, пройдя сквозь догорающие и тонущие остатки ударной группы японцев и добив по пути тех, кто еще не собирался тонуть, начали перестраиваться в кильватерную колонну, сдвигаясь к середине пролива и направляясь к южному выходу. В этот момент флагманский броненосец, хоть и довернувший к середине пролива, но все еще бывший левее всех остальных, ощутимо вздрогнул, качнувшись всем корпусом, очевидно, задев подводное препятствие. Тут же последовала команда: «Осмотреться в отсеках!»
Броненосец не кренился, сохранил управляемость и скорость, а вскоре был получен предварительный доклад трюмных, что серьезных повреждений в подводной части нет. Но на правом валу, когда дали больше 75 оборотов, появилась легкая вибрация, которой раньше не было. Русские корабли продолжали идти прежним курсом, ведомые «Орлом», и быстро вышли в открытое море, взяв курс на северо-запад.
В ходе дальнейшего осмотра было установлено, что броненосец коснулся камня. В результате чего в днище по правому борту образовалась вмятина длиной около 50 метров и глубиной до 8–12 сантиметров. Были погнуты флоры, некоторые швы и заклепки дали течь. Воду из междудонных отсеков откачали судовыми средствами, заделав деревянными и железными клиньями поврежденные участки. Затем их проконопатили и залили цементом. После того как цемент встал, течь полностью прекратилась.
На «Камчатку» отправили радио, что флот уходит, и приказ для миноносцев вернуться в пролив и обеспечивать безопасность ремзоны. Оба дозора – северный и южный – также оставались на местах и обеспечивали оборону пролива. Пытались связаться с крейсерами Добротворского, но те на вызовы не отвечали. Это вызывало серьезную тревогу, учитывая те три мощных взрыва, что видели и слышали все еще до полуночи. Было 02:35, еще больше двух часов до рассвета.
Восемь русских броненосцев в плотной колонне удалялись от своей стоянки, сбавив ход до 11 узлов и постепенно забирая к северу. Отойдя на 15 миль, они начали крейсировать на переменных курсах, дожидаясь рассвета. Как только красный диск солнца показался над горизонтом, наполовину укрытый утренней дымкой, эскадра двинулась обратно, по-прежнему идя зигзагом, чтобы осложнить атаку незамеченному шальному японскому миноносцу, если бы такой подвернулся. Но вскоре совсем развиднелось. Море было спокойным, а видимость – до горизонта.
Атак на стоянку до рассвета не было, хотя стрельба и не прекращалась больше чем на полчаса. Еще чаще взмывали в небо ракеты. Одиночные миноносцы пытались проскользнуть в пролив то с севера, то с юга, но, натыкаясь на катера и батареи, тут же отходили обратно, словно убедившись, что русские еще тут и никуда не уходят. Дозорные линии периодически сообщали о передвижениях вблизи пролива групп по три-четыре небольших корабля, но никаких решительных действий до утра японцы больше не предпринимали, а с первыми лучами солнца они вообще пропали из поля зрения, лишь дым показывал их присутствие где-то рядом по всем секторам горизонта.