Наконец, когда уже начало светать, Фудзимото отказался от бесплодных атак и повел свои корабли, имевшие повреждения, к порту Лазарева. Там русских не было. Связавшись с берегом, попытались отправить телеграмму на Цусиму с сообщением о результатах разведки, однако телеграфной связи с Озаки и Такесики не было. От местного гарнизона узнали, что, кроме того, нет телеграфной связи уже со всей северо-восточной Кореей. Но известно, что русские большими силами при поддержке флота высаживаются везде, где только можно. С большим трудом, из-за перегрузки линии, по телеграфу удалось связаться с Пхеньяном. Но и оттуда сообщили, что с Цусимой связи нет, а депешу передали дальше в штаб морского района Сасебо.
Только после полудня удалось связаться напрямую с Сасебо по новой, проложенной в самом начале войны, телеграфной линии от Чемульпо. Оттуда приказали срочно возвращаться в Фузан, проведя попутно поиск русских судов у северо-корейского берега. Поскольку угля на истребителях оставалось только на обратный путь, первый отряд отправился в Корейский пролив, отказавшись от дальнейшей разведки побережья Броутонова залива.
На подходах к Фузану нагнали свой вспомогательный крейсер, ходивший в разведку к Порту Шестакова. Запросив его о результатах, Фудзимото узнал, что «Явата-Мару» тоже ничего не добился, так как на подступах к проливу Симпо был встречен тремя русскими вооруженными пароходами, не позволившими приблизиться к берегу.
Связаться по радио с истребителями не удалось, поэтому, опасаясь появления более крупных русских сил, командир «Явата-Мару» капитан второго ранга Каваи приказал возвращаться.
Входя в гавань, увидели разбитый патрульный пароход из состава ближних дозоров Цусимы с закопченными после пожара надстройками. Он явно побывал в бою и слишком глубоко сидел в воде кормой, стоя под бортом одной из плавмастерских. Никаких приказов, распоряжений или извещений от командования с Цусимы по-прежнему не было. Радио не действовало.
От встреченных судов и брандвахты толком ничего узнать не удалось. Только то, что дозоры были атакованы в течение ночи то ли русскими крейсерами, то ли их большими вооруженными быстроходными пароходами. Уже сойдя на берег и отправившись на доклад к коменданту, Фудзимото узнал, что пока его отряд безрезультатно жег уголь у восточных берегов Кореи, случилось то, во что невозможно было поверить.