Чтобы избежать подобного в своих портах, японцы старались скрыть результаты набега на Осакский залив как можно дольше. Но как только до Йокагамы добрались по железной дороге экипажи потопленных и захваченных в проливе Симоносеки пароходов, это стало совершенно бесполезным. Если японцев еще удавалось изолировать, размещая в казармах гарнизона для опроса и составления общей картины произошедшего, то с подданными других стран все было гораздо сложнее.
Многочисленные иностранцы, прибывшие поездами из Симоносеки и Модзи, где они лишились своих судов, стремились скорее покинуть японские воды. Понимая, что выходы из Внутреннего Японского моря сейчас перекрыты, они добирались сразу до Токио и других ближайших к японской столице портов, минуя Хиросиму и Куре.
Толпы возбужденных иностранцев осаждали портовые конторы в поисках возможности покинуть страну. Они охотно давали интервью, которые пытались печатать в некоторых местных газетах, но тиражи с этими статьями изымались полностью еще в типографиях, а сами типографии опечатывались, что все же несколько сдерживало информационную волну, не давая всколыхнуть удаленные от Токио районы. Да и в самой столице все плохие новости еще какое-то время оставались на уровне слухов.
Дело осложнялось тем, что японская береговая оборона, по распоряжению департамента военно-морской разведки МГШ, не выпускала в море никакие суда, даже те, что уже разгрузились и приняли обратный груз или шли транзитом. Невероятный успех русских в проливе Канмон пытались объяснить хорошей работой разведки, доставившей необходимую информацию одним из пароходов, покинувших порты Симоносеки или Модзи незадолго до атаки. Шли усиленные проверки, до окончания которых все передвижения запрещались.
Запрет на выход в море мотивировался все еще близким присутствием русского флота и заботой о безопасности. Одновременно были повторно опубликованы статьи о прошлогоднем нападении русских крейсеров на японские пароходы в Цусимском проливе, с осуждением их варварского поведения по отношению к пассажирам и командам потопленных судов. Это заставило некоторых добровольно задержаться в портах, но еще больше усилило общее волнение.
Наслушавшись и начитавшись страшных историй, капитаны только что пришедших в Йокосуку иностранных судов теперь круглые сутки донимали японские власти требованиями немедленно принять у них груз, пусть даже с потерей части прибыли. А если он изначально направлялся во внутреннее море или куда-то еще, то предоставления японских пароходов для перегрузки. Никто не хотел больше рисковать в условиях безраздельного господства русских в японских водах, когда даже в сильно защищенных гаванях оказывалось не безопасно.