Вскоре снова наткнулись на туман, правда, не стоявший стеной, а шедший полосами над морем. Ветер слабел, все больше уходя в западную четверть, что позволяло надеяться на улучшение видимости. Но аэростат поднимать не стали, из соображений скрытности. Когда по счислению уже обогнули восточную оконечность Шикотана, закрытого плотной мглой где-то левее, далеко впереди, совершенно неожиданно, ненадолго открылись острые пики, возвышавшиеся на обоих берегах пролива Екатерины. По характерным профилям опознали вулканы Тятя на Кунашире и Берутарубе на западной оконечности Итурупа. Это была большая удача!
Вскоре отряд вышел из тумана полностью. Море вокруг просматривалось почти до горизонта, только на юго-западе в Южно-Курильском проливе все еще держалось туманное марево, ограничивавшее видимость в тех секторах до тридцати – сорока кабельтовых. В нем полностью тонула береговая черта Кунашира, чей берег далеко вдавался в пролив полуостровом Ловцова, хоть и скалистым, но довольно низменным.
Зато полуостров Часовой на западной оконечности Итурупа был виден вполне прилично. И над водой под мысами Рикорда и Гневный никакой мглы не было. Хорошая видимость на пути движения отряда и отсутствие судоходства в обозримых водах позволили благополучно миновать пролив. Ожидавшейся японской сигнализации так и не увидели. Берег выглядел совершенно пустым.
Оказавшись в Охотском море, продолжали следовать северо-западным курсом, ведущим к порту Корсаков на юге Сахалина. К вечерним сумеркам успели удалиться на двенадцать миль. Хотя и вулкан Тятя, и гора Руруй на северной оконечности Кунашира были еще хорошо видны слева по борту, в начале девятого начали разворот почти строго на восток, двинувшись после заката к северо-западному берегу Итурупа. Разглядеть этот маневр за дымом из наших труб с острова было невозможно.
Высланный для разведки «Жемчуг», ориентируясь по освещавшейся остатками заката еще какое-то время вершине вулкана Атсонупури, на одноименном полуострове, ограничивавшем залив Доброе начало с севера, спустя полтора часа после захода солнца уже обследовал его южный берег. Никого там не обнаружив, крейсер на малой мощности станции передал короткую телеграмму, состоявшую всего из трех повторявшихся троек, и встал на якорь за мысом Кабара. На берег свезли десант, быстро осмотревший побережье и убедившийся в том, что эти малонаселенные земли все так же пусты.
После этого вывели из действия котлы, не используемые при экономическом ходе, так как угля оставались буквально последние лопаты. В топки пошел весь, еще остававшийся на борту шлак, содранный с палуб линолеум и машинное масло. На берегу тем временем организовали забор пресной воды из двух ближайших к месту высадки речушек, а высланные к мысу шлюпки, после условного сигнала ратьером с подошедших больших кораблей, зажгли фонари, ориентируясь по которым в залив вошли «Николай» и «Урал».