— Да что случилось то? — не выдержал я.
— Не телефонный разговор. Но дело серьезнее некуда. Так что очень тебя прошу — поспеши. И осторожнее на дороге.
Костя повесил трубку — показалось, что даже раньше, чем успел договорить, и последние его слова звучали не из динамика телефона, а прямо у меня в голове. Или мне вообще почудилось, и на самом деле я уловил не конкретную фразу, а лишь отголосок эмоций, настроение.
С трех или даже четырех километров по прямой, на той стороне Невы.
Случилось что-то нехорошее, и брат звал меня. Не Мишу, не Андрея Георгиевича… даже не грозного деда — меня. Потому, что я оказался ближе?
Или все-таки потому, что мог примчаться, не задавая лишних вопросов?
— Лен… — Я опустил намокшую от моей вспотевшей ладони трубку обратно на телефон. — Мне надо ехать. Сейчас.
— Ясное дело. — Лена напустила на себя безразличный вид, поправила простыню на груди и уселась за стол. — Ничего, позавтракаю одна. Мне не привыкать.
Блин. Да, со стороны выглядит… занятно. «Неожиданный» звонок от брата с самого утра, да еще и какое-то срочное дело. Из-за которого нужно убегать, на ходу натягивая штаны.
— Слушай, я правда…
— Да ладно тебе, Саш. — Лена натянуто улыбнулась. — Все равно было здорово… Только в следующий раз придумай что-нибудь пооригинальнее, ладно?
Да черт бы тебя!
Я мог оправдываться — и выглядеть идиотом. Или смыться и выглядеть той еще скотиной… Но отпущенные мне Костей полчаса поджимали — так что на самом деле выбор был невелик.
— Просто поверь мне, ладно?
Я поглядел Лене прямо в глаза и пошел в комнату за рубашкой. Одевался так быстро, что дал бы фору даже пацанам из кадетского корпуса, поднятым на ночные учения. Но все равно время бессовестно растянулось. На каждую пуговицу — хоть я потрудился застегнуть от силы половину — уходила целая вечность. И это я еще не добрался до ботинок…
Когда я выходил за дверь, мне казалось, что вот-вот — и взгляд Лены прожжет мне дыру между лопаток. Но стоило спуститься на один пролет, как все это в одно мгновение стало неважным. Будто крохотная квартирка под крышей доходного дома каким-то непостижимым образом «экранировала», защищала меня от неизбежного.
Но оно все равно брало свое.
Двумя этажами ниже тревога сменилась паникой — и я побежал. Так быстро, как мог, прыгая через несколько ступенек разом. И наверняка свернул бы шею, не успей вовремя сплести Ход. Заклятье не могло продлить отпущенное мне время даже на секунду — но хотя бы позволило двигаться быстрее.
Восьмицилиндровый мотор взревел даже раньше, чем я успел провернуть ключ — и «Волга» тут же рванула с места, чудом не зацепив край арки. Непрогретая машина работала натужно, ругалась, то и дело норовя заглохнуть — но слушалась. Я вылетел на улицу, едва не врезавшись в какой-то грузовичок, и вывернул руль. Шины визгнули, проворачиваясь по асфальту, меня занесло, но я чуть отпустил газ, выровнял — и помчался по Каменноостровскому, выжимая из «ласточки» Андрея Георгиевича все лошадиные силы.