Точнее, Священная Римская империя германской нации. Расползшаяся от севера изрядно погрызенного соседями «сапожка» Италии до самого Балтийского моря алая клякса выглядела грозно. Настолько, что я на мгновение удивился: как мы вообще смогли целых полтора столетия ограничиваться лишь колониальными разборками и вялыми боданиями на Ближнем Востоке?
В которых Российская Империя если и участвовала, то, похоже, без особого энтузиазма. В приятный глазу синий цвет были окрашены всего несколько искорок на территории обеих Америк, клочок Африки и еще что-то невразумительное к югу от здоровенного желтого Китая.
— Ну и ладно. — Я протер уставшие глаза и отложил атлас. — Зато Аляска наша.
Я просидел с книгами несколько часов, и вечер уже должен был наступить, но на улице так толком и не стемнело: похоже, питерские белые ночи еще не уступили права обычным. Литейный проспект и деревья за окном застыли в сером сумраке и не менялись. Часов в палате почему-то не имелось, а возиться с телевизором я не хотел, так что оставалось измерять время разве что кружками чая, которые приносила заботливая Таня.
С каждым приходом ее халатик выглядел еще короче, а соблазнительные формы то и дело норовили будто бы случайно уткнуться мягким теплом в плечо — но мне кое-как удавалось делать вид, что я не обращаю внимания…
Но на самом деле я еще как, блин, обращал!
Похоже, Источник закачал в меня магии по самое не балуй, и теперь восстановившееся молодое тело отчаянно требовало избавиться от излишков сил понятным, приятным и, что самое важное — доступным способом.
Стоит протянуть руки — и Танины прелести сами с готовностью пристроятся в ладони. Для эффектной и не слишком обремененной моралью девушки из простой семьи один только факт… внимания дворянина — уже золотой билет в лучшую жизнь. А за шанс забеременеть она сама стащит с меня больничную робу, если я хотя бы намекну. И ее не остановит ни мой нежный возраст на три-четыре года моложе ее самой, ни уж тем более робкие попытки сопротивления.
У-у-у, зараза, хороша… Так и ходит, крутит… этой самой. А если все-таки?..
Нет. Нельзя! И так вляпался по самые уши.
Я шумно выдохнул и обеими руками вцепился в «Историю государства Российского», будто томик в потертом кожаном перелете как-то мог спасти меня от греховных мыслей.
И только когда цокот Таниных каблучков стих вдалеке за дверью, позволил себе подняться, засунуть ноги в тапки и прогуляться до окна. Там почти ничего не изменилось — все те же здоровенные вывески на домах в просветах деревьев, ограда, газон и асфальт вдоль здания.