Но остановил взгляд самой Гижицкой. Не испуганный, даже не возмущенный — скорее манящий, хищный… и довольной. Будто она без малейшего напряжения прочитала все мысли, которые пронеслись у меня в голове.
Или даже не прочитала, а сама… устроила мне это наваждение.
Почему-то это меня отрезвило: словно выплеснуло за шиворот ведро ледяной воды. Я отпустил руку Гижицкой, выпрямился — а потом с усилием выпихнул графиню из своего сознания и закрыл двери. На все ключи, которые нашлись.
— У вас сильная хватка, князь. — Гижицкая улыбнулась и подула на кончики пальцев. — Признаюсь, не ожидала…
— Прошу меня простить, — процедил я.
— Ничего страшного. В каком-то смысле даже приятно думать, что я способна вызвать у такого человека, как вы… Скажите, князь, вы любите музыку?
— Музыку?
— Современную. В конце месяца у меня в клубе выступает британский ансамбль… довольно известный. Вы позволите пригласить? — Гижицкая скользнула взглядом мне за спину. — И ваших друзей, разумеется, тоже.
— Почту за честь, графиня.
Я склонил голову, но от прочих проявлений учтивости воздержался. Гижицкая снова стрельнула глазами — на этот раз с явным интересом. Уж не знаю, насколько часто она пользовалась своим женским арсеналом, но явно не привыкла, чтобы кто-то мог перед ним устоять. Особенно если этот кто-то — мальчишка с едва пробивающейся на щеках порослью.
— Не желаете искупаться, судари? Погода на удивление хороша, а самой мне будет тяжело избавиться от этого платья. Кажется, что-то с молнией… — Гижицкая повернулась ко мне спиной и откинула волосы в сторону, обнажая шею. — Саша, не посмотрите?
— У Александра нет времени. — Костя схватил меня за плечо и решительно потянул назад. — Графиня… позвольте откланяться!
— Князь… Вы заняты?
Гижицкая едва слышно скользнула в кабинет и прикрыла за собой дверь. Внутри было темно — я оставил включенной только лампу на дедовом столе — но в полумраке идеальные бедра смотрелись еще соблазнительнее. Загорелое тело прикрывала только рубашка — огромная, явно мужская — да еще и надетая кое-как. Гижицкая потрудилась застегнуть только несколько пуговиц где-то на уровне пупка, и безразмерный ворот уже сполз чуть ли не до середины плеча и грозился свалиться вообще. Снизу белоснежная ткань прикрывала все, но я почему-то знал, что под рубашкой нет ничего.
Совсем.
— Графиня. — Я отложил еще дымящуюся трубку. — Чем обязан?..
— Без особых причин. — Гижицкая, покачивая бедрами, двинулась вперед. — Просто захотела увидеть вас, князь.
— Посреди ночи? — пробормотал я, скосившись на часы на стене. — Брат говорил, что от вас можно ожидать чего угодно, но такое…