— Да будет ласкова к тебе злая луна… — пробормотал Ар‑Шарлахи, отпуская канат и задвигая тяжёлые деревянные засовы.
* * *
Дело шло к вечеру и к гибели. Ар‑Шарлахи стоял, с ненужной силой стискивая нижнюю кромку лобовой амбразуры, когда в полу откинулась крышка люка и в рубку поднялась угрюмая Алият. Судя по опущенным тяжёлым векам и частым вздохам, чувствовала она себя по‑прежнему неважно. Молча обошла штурвал и, встав рядом с Ар‑Шарлахи, через силу оглядела колеблющиеся пески.
А вот дальше… Опытному закоренелому пьянице Ар‑Шарлахи не раз приходилось видеть, как мгновенно трезвеют от страха. Но он впервые видел, чтобы кто‑нибудь вот так, в считанные секунды, излечился от похмелья. Алият отпрянула от прорези и уставила на него тёмные, широко раскрывшиеся глаза.
— Ты что? — страшным шёпотом произнесла она. — Ты куда гонишь? Ты знаешь, что там, впереди?
И Ар‑Шарлахи поразился ещё раз — теперь уже её способности с первого взгляда определить, где они находятся и в каком направлении движутся.
— А ты посмотри, что позади, — процедил он, и Алият кинулась к амбразуре заднего обзора. Замерла, с отчаянием считая дымные гривы, встающие на зыбком горизонте.
— Что ветер? — бросила она, не оглядываясь.
— Крепчает…
— Плохо… — она упёрлась кулаками и лбом в заслонку толстого стекла и снова застыла. Потом медленно обернулась. — Жаль… — изронила она, слегка приподняв брови. — Так я, значит, до них и не добралась…
— До кого?
Ответа не последовало, но Ар‑Шарлахи уже и сам понял, о ком идёт речь.
Дверца, выводящая на палубу, приоткрылась рывком, и в щель просунулась голова Айчи.
— Лако готовится к повороту! — крикнул он. — Запрашивает, что делать дальше!..
Все повернулись к правой амбразуре. Действительно, чуть приотставший «Белый скорпион» выкинул алый вымпел.
— Если ложиться в поворот, то сейчас! — сказала Алият.
— И что будет?
Алият не ответила. Айча ждал приказа.
— Передай: следую прежним курсом, — каким‑то вялым стариковским голосом проговорил Ар‑Шарлахи. И, видя, что Айча исчезнуть не торопится, вскинул глаза. Разбойник смотрел на главаря с откровенным недоверием. — Ты что, не понял?
Айча судорожно кивнул и медленно прикрыл дверь. Слышны были только свист и треск песчинок в плетённых из пальмового волокна парусах да стоны и скрипы деревянных сочленений корабля. В рубке все молчали и смотрели на Ар‑Шарлахи.
— Будем гнать до темноты, — ворчливо пояснил он. — А там, может быть, проскользнём как‑нибудь… Луна на ущербе…
— До темноты? — взорвалась Алият. — Как раз на кивающие молоты и наскочим!..
— «Скорпион» уходит, — сообщил один из рулевых.