Не одну, должно быть, жизнь пожрал любой из этих идолов ещё в ту пору, когда был деревом… Ар‑Шарлахи представил себе туземцев, бесшумно крадущихся в полной темноте к указанному колдуном стволу. Опасное дело… Заметит кто‑нибудь из жителей тени — тут же поднимет тревогу. Если успеет, конечно… А ведь люди в самом деле иногда пропадали…
— Так ты знал Левве? — тихо спросил Ар‑Шарлахи. Неподвижное лицо Мбанга, всё покрытое страшными в своей правильности шрамами, не слишком отличалось от скинутой им маски. Та же резьба, только не по дереву, а по живому…
— Нет, — всхлипнул на вдохе жуткий ночной голосок. — Его знал НТонба. Он дал ему маску, чтобы его не убивали.
— Не помогла ему маска, — сказал Ар‑Шарлахи. — Когда был… — тут он усомнился, знает ли Мбанга слово «мятеж», и решил построить фразу попроще и поподробнее. — Когда большие белые люди стали убивать друг друга, Левве тоже убили. Убили за колдовство.
Ему показалось, что Мбанга усмехнулся, но скорее всего причиной были всё те же отсветы костра, словно ощупывавшие шрамы на неподвижном чёрном лице колдуна.
— Либи… — так он произносил имя Левве. — Либи не мог колдовать. Чтобы колдовать, надо быть чёрным. Надо уметь говорить в себя. Надо всегда жить в пустыне, а не спускаться с гор. Надо много знать и иметь шрамы на лице, — колдун помолчал и повторил: — Либи не мог колдовать.
— Да, — сказал Ар‑Шарлахи. — Колдовать он не мог. Но другие думали, что может. А ещё его не любили за то, что он считал вас людьми, а не животными.
— Либи был добрый человек, — равнодушно прошелестел Мбанга. — Но он очень мало знал. Он думал, что животные хуже людей.
Ар‑Шарлахи несколько опешил. Честно говоря, он просто хотел польстить чёрному народцу. Последние слова колдуна озадачили его и отчасти даже испугали.
— Если ты не встречался с Левве, — проговорил он наконец, — как ты выучил наш язык?
Чёрный колдун, по обыкновению, ответил не сразу.
— Я позволил поймать себя. И служил большим белым людям очень долго.
— Зачем?
— Хотел знать.
— Знать наш язык?
— Нет. Другое.
— Узнал? — спросил Ар‑Шарлахи, стараясь подладиться под неторопливую отрывистую речь туземца.
— Нет, — прошелестел Мбанга. — Тогда — нет. Теперь — знаю.
Всхлипывающий шёпот колдуна прозвучал довольно зловеще, и Ар‑Шарлахи с содроганием обвёл глазами жестоко ухмыляющиеся морды идолов. Беседа вроде бы шла самая мирная, но это ведь туземец! Может быть, у них так принято: сначала поговорить по душам, а потом уже — в жертву?.. Вновь чувствуя озноб, Ар‑Шарлахи закутался в плащ, так и не разрешив себе скосить глаз туда, где должны были чернеть над зарослями громады «Самума» и «Белого скорпиона».