Тяжело взмахивая крыльями, гусь поднялся в просвет между высокими стволами бука и повернул к озеру.
Нильс и Смирре посмотрели ему вслед. Мальчик — с радостью и гордостью, а Смирре с бессильной злобой.
— Ну что ж! — прошипел лис. — Если уж один ушёл от меня, так другого я не выпущу. Проглочу в два счёта!
— Пожалуйста! Сейчас я посмотрю, как ловко ты это сделаешь! — сказал Нильс и ещё крепче сжал лисий хвост.
И верно, поймать Нильса оказалось не так просто, как это воображал Смирре.
Смирре прыгнул вправо, а хвост повернулся влево.
Смирре прыгнул влево, а хвост повернулся вправо.
Смирре кружился, как волчок, но и хвост кружился вместе с ним, а вместе с хвостом — и Нильс.
Сначала Нильсу было даже весело от этой бешеной пляски. Но скоро руки у него затекли, в глазах зарябило. Вокруг Нильса поднимались целые тучи прошлогодних листьев, его ударяло о корни деревьев, глаза его засыпало землей.
«Нет! Долго так не продержаться. Надо удирать!»
Нильс разжал руки и выпустил лисий хвост.
И сразу, точно вихрем, его отбросило далеко в сторону и ударило о толстую сосну. Не чувствуя боли, Нильс стал карабкаться на дерево — выше, выше, — и так, без передышка, чуть не до самой вершины.
А Смирре ничего не видел, — всё кружилось и мелькало у него перед глазами, и сам он, как заводной, кружился на месте, разметая хвостом сухие листья.
— Полно тебе плясать-то! Можешь отдохнуть немножко! — крикнул ему сверху Нильс.
Смирре остановился, как вкопанный, и с удивлением посмотрел на свой хвост. На хвосте никого не было.
— Ты не лис, а ворона! Карр! Карр! Карр! — кричал Нильс.
Смирре задрал голову. Из-за толстого корявого сучка выглядывал Нильс и показывал ему язык.
— Все равно от меня не уйдешь! — сказал Смирре и уселся под деревом.
2
Нильс надеялся, что лис в конце концов проголодается и пойдёт добывать себе другой ужин. Но Смирре был не так прост: лис рассчитывал, что Нильса рано или поздно одолеет дремота и он свалится на землю.
Так они и сидели всю ночь: Нильс — высоко на дереве. Смирре — внизу под деревом.
Ох, как жутко в лесу ночью! В густой тьме всё кругом как будто окаменело. Нильс и сам словно оцепенел. Глаза у него слипались, ноги и руки затекли, пальцы превратились в узловатые сучки… Нильсу казалось, что ночь никогда не кончится, что никогда больше не наступит утро.
И всё-таки утро наступило. Солнце медленно поднималось далеко-далеко за лесом.
Но, прежде чем показаться над землёй, оно послало целые снопы огненных сверкающих лучей, чтобы они развеяли, разогнали ночную тьму.
Облака на тёмном небе, ночной иней, покрывавший землю, застывшие ветви деревьев — всё вспыхнуло, озарилось светом.