– Что за Чека?
– А я знаю, вашбродь? Они тогда собрали всех крестьян и рассказали о банде. Еще сказали, там одни кулацкие сынки, которых надо стрелять, как бешеных собак.
– Давно они были, Митрич? – спросил я его.
– Дык два дня назад как уехали, – крестьянин удивленно посмотрел меня. – Они же вас и привезли, вашбродие. Хотели релюционный суд устроить, да только их дозор, высланный в степь, вроде бы как нашел следы тех самых бандитов. Так они на лошадей – и галопом в степь. Взяли двоих наших. Саньку Голо-деда и Мишку Сарыча. Они наши места хорошо знают. Вот…
– А кто у них главный?
– Кто его знает? Он мне не докладывал, зато бумагой хвастался. Дескать, кого хотим – того и стреляем, дескать нам на это все права дадены.
– Выглядит он как?
– Не наш он. Городской. Как есть городской. Лицо худое, бледное. Очки на носу, совсем такие, как у нашего батюшки. Тот их всегда надевает, когда бумаги пишет.
Я решил сменить тему, тем более что на данный момент меня интересовала больше всего железная дорога.
– Станция большая? Часто там останавливаются поезда?
– Большая, вашбродь. Только вот насчет поездов ничого не скажу. Раньше, при царе-батюшке, когда проходил поезд Москва – Ростов, на перроне обязательно оркестр играл. Трубы, сказывают, у них так начищены, что глазам смотреть больно. Сам не видел, поэтому врать не буду, но мой сродственник, Колька Батурин, в мастеровых, на этой самой станции работал. Так он все это и рассказывал.
Сейчас я не просто вспоминал рассказы старика, а анализировал их, раскладывая крохи полезной информации у себя в голове. Мне, в моем положении, любая мелочь годилась.
– Как легко дышится на свободе! И на сердце радостно! А вам как, Вадим Андреевич? – неожиданно прервал мои мысли подполковник, управлявший лошадьми.
– Действительно, хорошо. Знаете, степь мне море напоминает. Как ветер подует, так вся волнами ходить начинает. А дышится и правда легко, тут вы правы, господин подполковник.
– Это вы бросьте, Вадим Андреевич. Зовите по имени-отчеству. Вот если по службе нам доведется встретиться, то тогда извольте по чину обращаться, а сейчас мы с вами просто попутчики, и как ляжет наша дальнейшая судьба, один Бог знает. Я, собственно, чего решил к вам обратиться. Вы же там были? Расскажите.
– Там? На том свете, что ли? – уточнил я.
– Вам лучше знать, Вадим Андреевич. Но уж больно мне интересно, что там? Если это нечто личное или тайное, то я не настаиваю.
– Нет тут ничего тайного, а вот непонятного много, – и я рассказал подробно про свой сон-явь.
Подполковник довольно долго молчал, думая о чем-то, а потом сказал: