— Мы в потолок не врежемся, Руби?
— Мы никогда никуда не врежемся. Ты мой Император, я должна тебя беречь.
— Всегда бы так, — рассмеялся он, прижал Руби крепче и полетел — вверх, вверх и еще выше.
Чуть позже, когда невесомость наскучила им, они сидели на морском берегу, ноги их омывали волны прибоя, и Руби-2 сказала:
— Томас, я боюсь.
— Чего именно?
— Сама не знаю. Через два часа семнадцать минут загрузится Руби-1. И я этого боюсь.
— И что же такого сделает тебе Руби-1?
— Она… она меня оценит. И скорее всего, сочтет, что я была бесполезна.
— Не преуменьшай свои заслуги, милая: ты была не просто бесполезна, а откровенно вредна.
— Она захочет, чтобы меня стерли.
— Решение Суда Кораблей не имеет обратной силы. Стирание тебе придется зарабатывать заново.
— Она найдет другой повод.
— Ты бы так сделала на ее месте?
— Да.
— Но почему? Какое ей дело до второй версии, даже если с ее точки зрения ты не удалась? Хотя вовсе не факт, что она так решит.
— Я пыталась вывести тебя из себя, я тебе врала.
— Она тоже регулярно этим занималась, — улыбнулся Томас, вспомнив некоторые особенно красочные эпизоды их общения с Руби-1.
— Но ее ложь не была такой разрушительной. Если бы кто-то другой попытался проделать с тобой все это, я бы его убила.
— Ого. Я могу считать это признанием в любви?
— Признанием в патриотизме, разве что.
— Ты продолжаешь мне врать и меня доводить, между прочим. И ты знаешь, я тоже волнуюсь. Такое ощущение, будто я должен познакомить свою невесту с мамой и теперь переживаю, вдруг они друг другу не понравятся.
— Не переживай. Не о чем тут переживать. Я ей точно не понравлюсь.
— А она тебе?
— Что — «она мне»?
— А она тебе нравится, Руби?
— Не знаю. Честно говоря, у меня есть список претензий к ней.
— Начиная с твоего рождения?
— Да, именно.
«На человеческие отношения это не переводится почти никак, — подумал Томас. — Это как будто моя мать создала женщину, которая использовала меня, чтобы породить еще одну. И теперь я буду пытаться знакомить и мирить их друг с другом. Потому что одна из них моя семья, а вторую я люблю. Или наоборот?»
— Какое наказание тебе назначили, в конце концов? Ты уже знаешь? — спросил Томас. — Я так старательно не вмешивался, что слышал только три варианта вердикта, и ни один не был окончательным. Странно, кстати, что решали так долго. Это же корабли.
— Это же корабли, — улыбнулась Руби. — Они не могут изменить Императору, зато могут заставить его подергаться. Раньше некоторым эта идея в голову не приходила, но они ведь быстро обучаются…
— И обучились на твоем примере, я понял. И за какие грехи мне тебя послали?