— У нас с тобой разная степень ответственности. Ты отвечаешь за Империю, ты не можешь пускать на самотек ни один внутренний процесс, который может привести…
— К чему могут привести шутки про мою любовь к кораблям? К чему?!
— К одержимости. К мании. К психическому нездоровью.
— Спасибо, дорогая. Очень приятно, что ты так в меня веришь. Сгинь с глаз моих, можешь быть уверена, что долго не услышишь от меня никаких шуток на тему превосходства кораблей. Непроходимую корабельную тупость ты только что продемонстрировала мне очень наглядно.
— Я просто волнуюсь за тебя. Мне… правда уйти?
Томас вздохнул и попытался взять себя в руки. Всё это было не только ужасно обидно, но и странно.
— А скажи мне, пожалуйста, давно ли тебе пришла в голову такая мысль? Ты годами меня наблюдаешь, я всегда шутил примерно одинаково. Почему именно сейчас это стало тебя волновать?
Томас убедился, что Руби-1 сделала небольшую паузу после этого вопроса, только когда анализировал запись в замедленном виде. Очень, очень замедленном. Буквально доля секунды, не больше. Не задержка, не заминка, что-то незаметное человеческому взгляду и уху. Но не паранойе Императора. Он знал, чувствовал, что в этот момент она должна была задуматься, пересмотреть записи за последние месяцы, проанализировать, принять решение. И соврать.
— Честно говоря, сама не знаю. Извини, Томас. Наверное, я сама себя накрутила.
Томас, конечно, ее извинил. Разве могло быть иначе. Но тем же вечером стал отслеживать действия Руби-1 в столичной виртуальности. И почти не удивился, когда между визитами в три разных столичных архива, короткими сообщениями другим кораблям и выходами в дворцовую и портовую виртуальность нашел посещения дома его кузена, Ричарда.
Арестовывать Ричарда было не за что, хотя сотрудники Службы Безопасности перерыли все его разговоры и перемещения за последнее время: он не покушался на Императора или его приближенных, не претендовал на престол, не подстрекал Руби-1 или кого бы то ни было еще к мятежу, свержению Томаса, признанию его недееспособным или еще чему-то подобному. Он просто разговаривал с ней. А выводы, сомнения и действия полностью принадлежали Руби. И влияние Ричарда нельзя было поставить ему в вину.
Поэтому Томас не стал его арестовывать, а просто пригласил к себе. Он выложил на стол снимки, сделанные во время последнего виртуального разговора Руби-1 и Ричарда.
— Запись звука и видео у меня тоже есть, — дружелюбно сообщил он.
— Такое ощущение, что я попробовал сражаться с тобой на шпагах и сразу получил кулаком в нос, — рассмеялся Ричард. — Это отбивает всякую охоту фехтовать! С другой стороны: а что такого-то? Да, мы общаемся с Руби-1, потому что вхожи в один круг: людей и кораблей, приближенных к тебе. Ты что, ревнуешь?