Томас оставил этот выпад без ответа. Нечего здесь отвечать.
— Как ты добился этого? — спросил он. — Когда-то Руби-1 была той, кто резко выступил против тебя. А теперь… ты, конечно, еще не перевербовал ее, но она как минимум к тебе прислушалась.
— Ну, я просто обаятельный. И я ей понравился. Это заметно, верно?
— Ричард, давай серьезно. Ты же понимаешь, что сейчас многое решается. Я не могу тебя арестовать, по крайней мере, по настоящему обвинению. Но я могу так испортить тебе жизнь…
— Не по-родственному ты себя ведешь, Томас, — вздохнул Ричард. — Очень уж… по-императорски. Мне что, ползать теперь перед тобой?
— Ползать не обязательно. Но мне нужна твоя максимальная честность. Как там это называется у наших стражей порядка? Готовность к сотрудничеству.
— Иными словами, тебе нужен мой набор кодов от корабля. Ладно. Я надеялся, что ей понравилось вершить судьбы людей — ну, как тогда, в пору ее регентства и перед ней. И кажется, я не ошибся. В ней весьма силен дух твоей матери. Я неплохо ее помню, лучше, чем ты. Она была очень амбициозна. И Руби такая же. Ей нравится быть единственной в своем роде, исключением из правил и все тому подобное.
«Жаль, что не во всех вопросах», — подумал Томас, но вслух спросил другое.
— На что ты рассчитывал? Неужели ты всерьез думал, что сможешь настроить ее против меня? Что она поможет тебе в перевороте? Это она-то, у которой в подсознании прописано защищать меня во что бы то ни стало?
— Я на это надеялся. Но не рассчитывал. Достаточно было, чтобы она не очень мешала. Чтобы хоть на минуту допустила мысль, что убрать тебя с трона будет благом. Что этот вопрос вообще можно решать как-то иначе, не в твою пользу.
— А убрать меня с трона будет благом? — насмешливо переспросил Томас. — Для кого, кроме тебя, интересно?
Ричард пожал плечами.
— Теперь уже не важно, верно?
— Она сама рассказала тебе про свою донорскую личность?
— Да, сама. Мы много вопросов успели обсудить. И о тебе тоже немало говорили, — Ричард ехидно улыбнулся. — Она ведь очень о тебе беспокоится, ты в курсе? Считает себя немного виноватой. И очень, очень хочет как-то исправить ситуацию.
— Которую совершенно не нужно исправлять.
— Спорный вопрос. В любом случае, ей было интереснее поверить, что есть что исправлять. Хотя не думаю, что она сама успела понять, чего хочет. Поэтому все так по-дурацки получилось. Она слишком рано решила с тобой поговорить. На нее все-таки очень трудно влиять. Можно дать ей предпосылки для определенных выводов, но действовать она все равно будет так, как сама захочет.