— Идиотская история с якобы исчезнувшими кусками хроник, помню, да. Ты же сама их удалила?
— Ну, да.
— Я долго не мог в это поверить, потому что это какое-то запредельное нахальство. Прямо у меня под носом убрать куски текста и сказать, что обнаружила их пропажу. Я тогда еще подумал, что если это сделала ты, то ты, пожалуй, приблизилась к уровню авантюризма Руби-1. Масштаб еще не тот, но рискованность, находчивость и вранье — очень похожи.
— Ты когда-нибудь перестанешь сравнивать меня с ней? — от шипения Руби-2 неприятно завибрировали стаканы в шкафчике.
— Перестану. Но не так быстро. Еще ведь месяца не прошло, — кофе закончился, и Томас встал за следующей порцией. Ему никто не предлагал добавки, но он ведь и в самом деле не совсем в гостях здесь. — Я понимаю, я бестактная свинья, но меня бесконечно радует ваше сходство — при том, что вы уже сейчас совсем разные. Ладно. Это была попытка проникнуть в архив, теперь я понял. Между прочим, если бы я все-таки пустил тебя туда, ты бы ничего там не нашла. Это не та тема, о которой вообще хоть где-то что-то можно прочитать. И что бы ты тогда стала делать?
— Ты ведь так славно рассказывал всё за меня, может быть, продолжишь? Зачем тебе мои признания?
— Ну, во-первых, я знаю не всё. Я вообще ничего не знаю. Это только мои предположения. А во-вторых, пока мы с тобой разговариваем, ничего другого не происходит. Мне не нужно ничего делать с этой ситуацией, пока длится наш диалог. А поскольку я и не знаю, что мне с этим делать, я тяну время. Думаю, что в твоих интересах тоже тянуть его. Разве нет?
— Ты опять подвешиваешь меня над пропастью. То ли сотрешь, то ли нет. Тебе это, похоже, просто нравится, да? Это какое-то такое особенное извращение?
— Нет, я просто пытаюсь дать тебе шанс. Ты загнала нас обоих в безвыходное положение. Ты показала мне, что ты для меня опасна. Ты будешь врать, провоцировать, пытаться подставить меня или подставить других под удар только из-за того, что тебе покажется, что я опасен для тебя. Ты готова на все ради спасения собственной жизни. Это понятное стремление. Но я свою жизнь тоже готов защищать. Я не хочу, чтобы ты растила во мне паранойю. Не хочу каждый раз проверять полученные от тебя сведения, потому что для тебя соврать, утаить или сфальсифицировать — самый простой и привычный выход. Я даже отослать тебя не могу, потому что не знаю, что и кому ты начнешь врать где-то там далеко, на другом краю Империи. А еще с точки зрения инструкций ты официальный сбой. Но, по идее, эти инструкции все равно скоро надо стереть и написать с нуля. И следовать им я не хочу. И стирать тебя я тоже не хочу. И вот я сижу в этом тупике и тяну время. И надеюсь, что найдется какой-то выход. Вернее, я надеюсь, что ты его найдешь.