— Две недьели, Лида, две недьели... — Лорик поднял указательный перст размером со средний человеческий фаллос. — Мне осталось три дня, представльяете? О, как это грустно... Вы не представляете, Лида, как я сокрушаюсь и нервничаю... Я хочу, чтобы эти посльедние три дня оставили в моей душе... м-м, как это говорьят у вас, неизгладимый след. Вы провьедете со мной эти три дня, Лида?
Я чуть не поперхнулась. А потом вдруг подумала: «А что?» Это было бы забавно. Невольный телохранитель. Остатки здравого смысла во мне протестовали, да шут с ним, со здравым смыслом! Лорик зеленеет от счастья, я мучительно терплю, Бронислава покрывается слоем зависти, эсбэушники грязно ругаются, а их оппоненты в страшных лыжных масках лихорадочно выясняют происхождение этого хрена из-за бугра. Имеем маленькую передышку для подтягивания резервов.
Вот только как быть со рвотной реакцией моего существа?
— Извини, Лорик, — с сожалением пробормотала я, — но все твои дороги ведут мимо. У меня уже есть человек, которому я готова отдать душу, и не только. Я как раз его жду, он подойдет через несколько минут.
Вы бы видели, как он взбеленился! Заговорил о каких-то проходимцах, которым не место у ног порядочной дамы, о высоких нравственных качествах, изуродовавших его истинный облик. Да их не сразу видно, возможно, но они есть, он их чувствует каждый день, особенно в присутствии меня...
Публика зубоскалила, как на цирковом представлении. Еще немного — и начнут аплодировать. Дипломатия в этой острой ситуации уже не годилась. Я собралась открытым текстом дать понять Лорику, на какой стадии эволюции — между человеком и обезьяной — он находится, но тут из кулинарной подсобки высунулся официант и сказал:
— Прошу прощения, вас к телефону...
Я растерянно оглянулась. Никого за моей спиной не было: только кустики и ограда перед бордюром. Вопросительно посмотрела на официанта.
— Вас, вас, — кивнул тот. — Подойдите, если не трудно.
— Меня? — изумилась я. — А почему вы так решили?
— Но вы же Лидия Сергеевна... — Официант обеспокоенно облизывал губы и бегал глазками. Такое поведение очень к лицу человеку, у которого к спине приставлен нож. — Мне сказали: позовите Лидию Сергеевну, красивую брюнетку, она сидит за одним столиком с долговязым придур... прошу прощения, человеком, у которого во рту сигара...
Я попалась на эту нехитрую наживку. На белые пятна, покрывающие физиономию парня, я внимания не обратила. Удивление затмило. Я встала и направилась к двери, заметив краем глаза, как напрягся человек с «Крымским вестником...». Возможно, он успел бы вмешаться, не попадись ему на пути возмущенно подпрыгнувший Лорик. Но Лорик, к несчастью, попался... И я попалась. Официант растворился, остался только тревожный голос: «Здесь направо, пожалуйста...» Я шагнула в темный коридор... Сильная рука сжала мой рот, другие сильные руки подхватили меня за руки и за ноги... Темнота понеслась, застучали подошвы...