Наверное, чувство самосохранения меня останавливало. Ну выберет Рокот свою, унесет в «Соколиное гнездо», отстанет от меня, но ведь где-то бродят люди, пытавшиеся меня похитить? Они войдут в бунгало, бросят меня через плечо и благополучно выйдут. Я, конечно, смогу им объяснить, что да как, но станет ли от этого принципиально легче? Лариса, наверное, доходчиво объясняла. Легче ей не стало.
Я ужасно хотела домой. Не раздумывая, отдала бы все свои сбережения за обоями, чтобы увидеть маму, Варюшу с синей коленкой, Вереста-подлеца. Даже Броньку Хатынскую, поносящую все на свете... Чертова Бронька! Это все из-за нее! Отправила на смерть и радуется там в Сибири! Обещала приехать — и не едет!..
Тут у калитки засигналила машина. Опять, наверное, лох из Трускавца заблудился. Я даже голову не подняла, чтобы сказать «не знаю». Машина просигналила второй раз.
— Вы не подскажете, где здесь море? — осведомился знакомый голос.
Меня аж в пот бросило. Но виду не подала — медленно подняла голову и увидела, что на дороге стоит «ниссан-кефиро» цвета серебра. За рулем в розовой шляпке и розовых очках восседала Бронислава Хатынская и ослепительно мне улыбалась.
— Ты гнала «кефир» из Сибири? — ахнула я.
— Это другой «кефир», — объяснила Бронька. — Он просто немного похож на старый. Я гнала его из Курска — восемьсот семьдесят четыре километра. До Симферополя. И сто сюда.
— Совсем рядом. Тебе нужны два «кефира»?
— Ну не знаю, — сказала Бронька, эффектно выплывая из машины. — Этот поновее, и у него есть ряд преимуществ перед старым. Я говорила тебе, что у меня новый спонсор? Ах да, говорила. Он позвонил «чисто корешам» в Курск, откуда сам, или сидел там, не помню, обязал приготовить машину к четырнадцатому числу, ну и все документы соответственно. Мировые парни, Лидок. Эскортировали меня аж до самой таможни в Белгороде. Дальше, правда, не смогли — они в розыске на территории незалежной...
Помимо розовых очков на лбу и шляпки, на ней был розовый костюм из бутика «Алехандро» и того же цвета босоножки с копытцами. Излишне говорить, что от Броньки обильно исходил какой-то пугающий розовый аромат.
— Ты сменила вкус и цвет? — насторожилась я.
— Нет, это цветомаскировка. Чтобы мужики раньше времени не западали.
Мы обнялись со всей пылкостью, на которую способны две сибирячки. «Пасущий» меня молодой человек, напрочь слившийся с оградой, озадаченно почесал складчатый затылок. «Так еще охранять откажутся», — мелькнула мысль.
— А я только что о тебе подумала, — краснея, призналась я.
— О том, какая я умница, что организовала тебе турне в Крым? Да полно, подруга, не надо благодарности... Слушай, а почему ты такая лохматая? Не проспалась, поди? А ну давай мигом расчешись, приоденься, и поедем куда-нибудь, по мороженому вдарим...