Впрочем, я могла и паниковать — в этом нет ничего необычного. Но чем дальше мы плыли, тем больше крепла уверенность, что дела мои неважны. Их было семеро: капризный подросток с серьезной женщиной моих лет; хмурый тип с трехдневной щетиной; семейная пара — немолодая, но явно склонная к экстриму; еще двое — вроде отца с сыном: у сынка бицепсы, да и папа не слабак...
Хмурый тип с трехдневной щетиной беспрестанно курил. Иногда бросал на меня не очень ласковые взгляды, но, впрочем, без видимой угрозы. Сынок также посматривал в мою сторону, стараясь выглядеть суперменом. Лысоватый мужик с крепкой шеей — по виду вылитый «папка» — иногда перехватывал его взгляды, ухмыляясь при этом в колючие усы. При этом все перечисленные умудрялись вертеть головами, впитывая впечатления, чего никак нельзя было сказать обо мне.
А лодка между тем продолжала тарахтеть вдоль береговой полосы. За кормой осталась «Спящая красавица» — высоченная скала, имеющая в верхней части профиль лежащей женщины. Череда островерхих глыб-островков на фоне заросших соснами холмов. Показалась сплошная каменная стена, под крутым углом сползающая в море. В ней и притулились гроты — черные трещины у самой воды. В одну из таких узких пещер мы и вошли, сбросив ход до минимума. Дамочка взвизгнула, когда огрызок скалы чуть не протаранил борт. Снисходительно посмеиваясь, Боря-шкипер оттолкнулся рукой от стены. Лодка сдвинулась в центр и остановилась в сужающейся горловине грота.
— Можно нырять, — великодушно разрешил Боря. — Дальше не протиснемся, ну ее на фиг.
«Сынуля» мигом разоблачился до плавок, эффектно вошел в воду. Вынырнув, ухватился за острые гребни, стоящие частоколом, и полез на стенку. Добравшись до ниши, образованной сдвинутыми пластами, принял небрежную позу, в коей его и запечатлел из мыльницы «папуля».
— Тетя Таня, и я так хочу, — капризно заныл отрок.
— Перебьешься, — спокойно ответствовала дама, нарочито медленно оголяясь до купальника.
Все как по команде оставили свои насущные дела: «сынуля» из ниши перестал пялиться на меня, а переключился на соседку, «папуля» сделал второй снимок, чем ничуть не смутил даму; щетинистый тип попридержал у рта зажигалку, а затем и вовсе отложил сигарету; у мужа экстремалки обнаружилось временное косоглазие; шкипер Боря одобрительно захмыкал; и лишь одна экстремалка отнеслась к эротической минутке без понимания.
— Вы ныряете, девушка? — строго спросила она меня.
— А что? — пробормотала я.
— Ничего. Вы лестницу загораживаете.
Вот балда. Я машинально подвинулась. Она ступила на закидной трап, опустилась по грудь и поплыла, загребая сильными руками.