Идя по улице, я с любопытством разглядывал окружающие вывески. В моё время они тоже были броскими и аляповатыми, а вот тема Тумана и Плутающих распространилась ещё не настолько. Как вам, например, салон связи «ВТумане»? Логотип заведения изображал три белых «облачка», как в комиксах; наслаиваясь друг на друга, они и правда напоминали Туман.
— Здесь ярко, — заметил Сенат внутри моей головы. — И шумно. Это какой-то праздник?
— Это? — мысленно усмехнулся я. — Обычный рабочий день в моём мире, Сенат. И снова добро пожаловать.
Что же, Сенат честно держал своё слово и наружу не вылазил. В остальном же… сейчас эта титаническая многомерная махина напоминала мне своим поведением маленького ребёнка, а вовсе не десять тысяч магов и героев, из которых она и была составлена.
— Что это такое, Артур Готфрид? — этой фразы удастаивался буквально каждый более-менее яркий объект, встречающийся нам по пути.
— Это? — я замедлил шаг. — Это светофор, Сенат. Определяет, кому идти, а кому ждать.
— И все подчиняются воле светофора? — в голосе Сената проскользнуло определённое сомнение. — На чём зиждется его власть? И кто управляет этим могучим артефактом?
— Сколько вопросов сразу, Сенат, — я поморщился. — Ну, бывает, некоторые не подчиняются воле светофора, но это, как правило, олени. Могучий орден блюстителей дорог под названием ГИБДД быстро объясняет им, в чём они не правы — если те доживают до этого момента.
На этот раз Сенат молчал минуты четыре, потрясённый открывшейся ему картиной.
— Твой мир действительно чудесен, Артур Готфрид, — заметил он в конце концов. — Но странен.
— Всё именно так, — согласился я. — Чудесен, но странен. Есть хочешь?
Есть, прежде всего, хотел я. Сенат, разумеется, если и испытывал чувство голода, то утолял его совсем не человеческой пищей — но, памятуя о вчерашних «Сникерсах», вполне мог наслаждаться вкусом блюда.
— Ты голоден, Артур Готфрид? — осведомился Сенат. — Отчего же тогда ты не съел тот прекрасный плод, что Мы преподнесли тебе утром?
— Оттого, что сейчас я познакомлю тебя с кой-чем получше, — посмотрев по сторонам, я спокойно двинулся через дорогу. — Фаст-фуд, Сенат. Пища богов.
Раньше, в детстве и подростковом возрасте, я редко ел фаст-фуд. Только когда прислуги в нашем доме не стало, гамбургеры и картошка фри вошли в наш обиход — в те дни, когда было лень готовить.
Зато в последние несколько лет до попадания в мир Виссариона я питался им часто. Студенческая жизнь не оставляла слишком много времени для полноценных обедов и ужинов, а регулярные физические нагрузки не давали располнеть.