— Правда? — Люк посмотрел на меня с неподдельным уважением.
Я развел руками.
— Ну, конечно. А как, по-твоему, мы узнали о тайном проходе в замок и так быстро добрались до его комнаты на самой вершине башни, миновав всю охрану?
Парень понимающе закивал, а я же тем временем продолжил.
— Так что мне тоже пришлось поcтрадать, чтобы мы попытались одолеть тёмного властелина. Я, как и остальные герои, многим пожертвовал ради нашего дела…
— Но, — Люк оглянулся назад, туда, где высилась отдающая фиолетовым свечением башня, — остальные герои мертвы.
Я втянул воздух и попытался вспомнить что-нибудь на эту тему.
— Воин должен, прежде всего, постоянно помнить, что он может умереть в любой момент, и если такой момент настанет, то умереть воин должен с честью. Вот его главное дело.
Старый добрый кодекс Бусидо никогда не подводит.
Люк пожал плечами.
— Ясно.
Около высокого деревянного указателя мы свернули с широкой дороги, связывающей добрую половину городов в этой стране, и направились к небольшому городку, одному из многих, что находились в черте владений Виссариона.
Во многих аспектах всё, что было под властью Архимага, опережало в развитии остальный мир лет этак на тридцать и могло служить чуть ли не образцово-показательным. Однако из-за дурных суеверий и общей дикости населения этого мира переезжать сюда никто особо не стремился. Что, надо сказать, не сильно помогало в моих начинаниях по убийству Виссариона. В конце концов, за столько лет я уже знал всех жителей чуть ли не поимённо и представлял, как тот или иной торговец может быть мне полезен.
Мы шли по мощёной плиткой дороге, мимо рядов симпатичных домиков, расписанных разными красками и узорами по древесине. Люк всё это время озадаченно пялился по сторонам, видимо, пытаясь уложить в голове мои слова о гнёте Виссариона и контрастирующую с ними окружающую действительность. Я всё думал, когда он начнет задавать вопросы и, по мере того, как мы продвигались к центру города, сочинял хоть сколько-нибудь убедительное оправдание.
Когда мы вышли к оживленной торговой площади, где лавки ломились от продуктов, я с опаской уставился на спутника. Люк ловко увернулся от полной дамы, проходившей мимо с коромыслом, и окинул взглядом кипящую вокруг жизнь, после чего замер на месте.
Ну, вот и оно. Я начинал сомневаться, что и в этот раз получится запудрить ему мозги.
Парень медленно повернул голову ко мне. Гримаса на его лице была, мягко говоря, недовольной. Однако когда он всё же открыл рот…
— Нам нельзя сдаваться, — он произнес это так твердо, что я на секунду опешил.