— Кажется, я должна с ним познакомиться.
— Пригласить его на чай?
— Он тебе нравится? — недоверчиво спросила она.
— Ну, это было бы невозможно. Не думаю, что он может нравиться. Скорее, его можно назвать редким экземпляром. Нет, он может оказаться занудой и не уйдет домой.
— В таком случае не станем приглашать его к нам.
— Или принесет с собой голову Макбета, чтобы показать тебе. Мне он ее уже показывал, когда мы закончили дневную репетицию. Он сделал это в сумраке гардеробной. Я чуть сознание не потерял.
— Страшная?
— Кошмарная. Белая как простыня и так похожа на Дугала! С окровавленной раной на шее. Он хотел узнать, не будет ли у меня каких-нибудь предложений.
— А они у тебя были?
— Только одно: чтобы он ее поскорее прикрыл. К счастью, зрители увидят ее лишь на короткое мгновение. Он поворачивает ее лицом к Малькольму, который стоит на ступенях в глубине сцены. Она будет повернута к зрителям затылком.
— Они будут смеяться.
— Если это их насмешит, значит, они готовы смеяться над чем угодно.
— А ты что думаешь?
— Ну, конечно же, в прошлом над головой всегда смеялись, и администратор всегда говорит, что это нервная реакция. Может быть, и так, но я так не думаю. Я думаю, дело в том, что они знают: это не может быть голова Макбета, да и никого другого, и потому смеются. Они словно говорят: «Ну, это уж чересчур, ладно вам». И все же я собираюсь рискнуть.
— Рискни, желаю тебе удачи!
— Финальные реплики я убрал. В конце все таны кричат: «Да здравствует Шотландии король!» и указывают мечами на Малькольма. На него направлены все прожекторы. Надеюсь, зрители уйдут из зала с чувством облегчения и воодушевления, словно Шотландия освободилась от кошмара.
— Я тоже надеюсь. Думаю, так и будет.
— Пусть эта мысль посетит тебя, когда ты посмотришь пьесу.
— Уверена, так и будет.
— Я пошел. Пока, Эм; пожелай мне удачи.
— Желаю всем сердцем, — сказала она, поцеловала его и сунула ему в руки пакет и термос. — Твой обед, — сказала она.
— Спасибо, любимая. Не знаю, когда я вернусь домой.
— Ладно. Всегда пожалуйста.
Она проводила его взглядом, пока он шел до машины. Он погудел ей на прощание и уехал.
II
Он репетировал сцену с ведьмами. На сцене позади платформы с виселицей постелили матрасы. Бутафорский труп на виселице тихонько поворачивался в петле, приведенный в движение таинственным сквозняком, который часто возникает за кулисами. Когда Перегрин вошел, Рэнги стоял рядом с виселицей и всматривался в пустоту под ней.
— Видишь что-нибудь? — спросил он.
Приглушенный голос из пустоты ответил что-то неразборчивое.