— Готов?
— Готов.
— Тяни.
Самой худшей частью процедуры оказался звук: словно кто-то вынимал из бутылки огромную пробку. Бэйли положил голову в пакет, подписал ярлычок и завязал пакет шнурком. Он положил пакет в парусиновый контейнер.
— Я унесу это, — сказал он и отправился с пакетом к полицейской машине.
— А что делать с оружием? — спросил Томпсон.
— Для него есть что-то вроде картонного чехла, — сказал Аллейн. — На столе для реквизита. Его можно положить вдоль задних сидений или на пол. Потом тело и бутафорскую голову. Вы ведь сразу поедете в морг?
— Да. А вы пробудете тут еще какое-то время? — спросил сэр Джеймс.
— Да.
— Я позвоню вам, если что-то выяснится.
— Спасибо.
Вошли сотрудники скорой помощи и упаковали тело в пластиковый мешок, положили его на носилки, накрыли, вынесли из здания и увезли. Сэр Джеймс последовал за ними на своей машине.
Аллейн сказал:
— Пойдемте, Фокс, найдем реквизитора.
Мастерс ждал их за кулисами.
— Я решил, что артистическое фойе можно использовать в качестве офиса, — сказал он. — Я покажу вам, где оно находится.
— Спасибо за заботу. Я поговорю с реквизитором там.
Актерское фойе было очень удобным — с креслами, книгами, большим столом и с фотографиями и картинами в рамах на стенах. Они устроились за столом.
— Привет, Эрни, — сказал Аллейн, когда вошел реквизитор. — Боюсь, мы не знаем вашей фамилии. Назовите ее.
— Джеймс, сэр.
— Эрнест Джеймс. Надеюсь, мы не задержим вас надолго. Дело довольно мрачное, а?
— Просто ужас.
— Вы ведь давно здесь работаете?
— Пятнадцать лет.
— Так долго? Присядьте, пожалуйста.
— Спасибо, — сказал Эрни и сел.
— Мы сейчас пытаемся понять, когда именно было совершено преступление, и когда подменили головы. Последние слова Макбета — «Будь проклят тот, кто закричит: «Пощада!». После этого он и Макдуф сражаются; это был великолепный поединок. Он уходит со сцены, и мы предполагаем, что его сразу убили. Дальше пауза. Потом фанфары и барабаны звучат все громче и громче. Потом долгий выход на сцену всех актеров, оставшихся по пьесе в живых. Потом диалог между Малькольмом и старым Сивардом. Появляется Макдуф, за ним следует Гастон Сирс, держа голову на своем гигантском мече.
— Так вы, шеф, сидели в передних рядах?
— Да, как раз когда это случилось.
— Господи, это было ужасно. Ужасно.
— Да, так и есть. Скажите мне, Эрни, когда вы надели бутафорскую голову на меч и положили его в углу с реквизитом?
— Я? Я взял этот чертов меч, острый как не знаю что, у его светлости, когда он ушел за кулисы после слов «Тогда для слов таких нашлось бы время», чтобы это ни значило. Я отнес его к столу с реквизитом и надел на него бутафорскую голову. На это нужно время и умение. Он ведь длинный и острый, это очень неудобно. Муляж головы весь набит гипсом, кроме одной узкой бороздки; я должен был попасть мечом в эту бороздку и приладить голову. Она как бы надевалась на него. А потом я побрызгал ее «кровью» вокруг шеи и положил в угол.