— Да, была. Пыталась отколошматить парня.
— И она, конечно, еще была одета в свой ветхозаветный костюм?
— Разумеется.
— Когда они — Реес и Латтьенцо — уговорили ее пойти наверх, она взяла с собой золотистую сумочку? Или ее взял Реес?
— Я не помню. Не думаю.
— Она выглядела бы довольно по-дурацки. Она не гармонировала бы с белым парчовым нарядом. Я думаю, вы бы ее заметили.
Он открыл ящик и показал доктору Кармайклу сумочку.
— Она довольно сильно размахивала руками, — вспомнил доктор. — Нет, я уверен, что у нее в руках не было этой штуки. А что?
Аллейн объяснил.
Доктор Кармайкл на несколько секунд закрыл глаза.
— Нет, — наконец сказал он, — я не могу увязать имеющиеся данные ни с одной правдоподобной теорией. Если только…
— Что?
— Ну, это крайне неприятная мысль, но если только этот молодой человек не…
— Да, конечно, этот вариант существует.
— Мария уже делает серьезные намеки в этом духе.
— Да уж, — согласился Аллейн и после паузы продолжил: — Но в картину не вписываются именно Соммита и ее чертов ключ. Вы видели внизу хозяина дома?
— Из-под двери его кабинета виден свет и слышны голоса.
— Тогда пойдемте. Самое время мне отчитаться. Может быть, он что-нибудь прояснит.
— Полагаю, что так.
— И либо подтвердит, либо опровергнет теорию с прекрасной Марией. Не хотите лечь спать?
Доктор Кармайкл взглянул на часы.
— Боже мой, — воскликнул он, — уже без четверти двенадцать!
— Как говорил Яго, «В утехах и делах часы так кратки»[44].
— Кто? Ах да. Нет, ложиться я не хочу.
— Тогда пойдемте.
Они снова погасили свет и вышли из комнаты. Аллейн запер дверь ключом Марии. Берт все еще был на площадке.
— Вам еще нужен здесь наблюдатель? — спросил он. — Я могу продолжить, если хотите. Просто предлагаю.
— Вы очень добры, — сказал Аллейн, — но…
— Я понимаю, вы должны проявлять осторожность. При таких-то делах. Но раз вы сами предложили это раньше и поскольку я ни разу не видел ни одного человека из этой компании, пока не согласился на эту работу, то я не очень-то похож на подозреваемого. Так что делайте как вам нравится.
— Принимаю ваше предложение с большой благодарностью. Но…
— Если думаете, что я могу задремать, то я тоже об этом подумал. Могу. Можно поставить перед дверью пару кресел, и я устроюсь на них на ночь. Такая вот идея.
— Вот и решение, — тепло сказал Аллейн. — Спасибо, Берт.
И они с доктором Кармайклом спустились в кабинет мистера Рееса.
Там они нашли не только хозяина, но также синьора Латтьенцо, Бена Руби и секретаря Хэнли.
Мистер Реес выглядел чуть бледнее обычного, но вид у него итак всегда был усталый; он сидел за своим ультрасовременным письменным столом на вращающемся стуле, повернутом в сторону комнаты, словно только что прервал работу, чтобы дать интервью. Хэнли уныло стоял у окна — наверное, глядел в ночь. Двое других сидели у камина и как будто испытали облегчение при появлении Аллейна. Синьор Латтьенцо даже воскликнул: «