Новое японское кино. В споре с классикой экрана (Катасонова) - страница 102

Что же касается собственно хоррора, то в последнее время нередко можно встретить суждение о том, что мода на японские ужастики уже прошла окончательно. Во всяком случае, былого ажиотажа, связанного с фильмами этого жанра, какой наблюдался в первое десятилетие 2000-х гг., уже давно нет. И в этом есть своя логика: у тех, кто застал расцвет японского хоррора в начале 2000-х гг., эти картины могут еще вызывать какие-то ностальгические чувства. Однако новому поколению они уже не очень интересны. И виноваты в этом по большей части сами японские режиссеры, пустившиеся в самоповторы и жесткие клише – ставшие шаблонными методы доведения зрителя до страха. Но в то же время совершенно очевидно, что сам этот жанр как таковой никуда не исчезал, и каждый раз он возрождается в своем новом своем обличье, как правило, на стыке новых и традиционных жанров, как это всегда происходило в Японии на протяжении многих веков.

Однако главное заключается даже не в этом, а в том, что так называемый миллениум-хоррор стал своеобразным началом очередной «новой волны» в японском кинематографе, которую также именуют как «новейшая волна», а чаще всего – «новое кино» Японии. Кто его представители? По сути дела, это – все самые яркие и самые известные современные японские мастера экрана: Куросава Киёси, Миикэ Такаси, Кавасэ Наоми, Корээда Хирокадзу и другие.

Принято считать, что взлет всемирной популярности нового японского кино начался с Роттердамского фестиваля 2000 г. с триумфального показа фильма «Кинопроба» («Одисён», 1999) Миикэ Такаси. С этим утверждением можно соглашаться или нет, так как тремя годами раньше, в 1997 г., весь кинематографический мир вновь заговорил о японском кино и о его новом ярком посланце Китано Такэси, получившем за свой «Фейерверк» («Ханаби», 1997) «Золотого льва» Венецианского кинофестиваля.

Напомню, что именно киносмотр в Венеции является первым фестивалем в Европе по качеству наград и престижности. И именно здесь в 1951 г. состоялось вхождение Японии в мировой кинематограф. Куросава Акира с его фильмом «Расёмон» впервые завоевал тогда его главную награду – «Золотого льва» – и Приз итальянских кинокритиков. Спустя три года после этого, в 1954 г., его классическая философская драма «Семь самураев» («Ситинин-но самураи») была удостоена здесь «Серебряного льва». А первым обладателем серебряной награды стал в 1953 г. другой классик японского кино, Мидзогути Кэндзи, и его работа «Сказки туманной луны после дождя» («Угэцу-моногатари»). Немногим позже, в 1958 г., золото вновь было отвоевано представителем Японии, Инагаки Хироси, благодаря его киноленте «Человек-рикша» («Мухомацу-но иссё»). Ну а после этого фестивальная удача покинула японских кинематографистов почти на долгих 50 лет, пока ее не вернул Китано, совершив своеобразную «перезагрузку» в японском кино и дав начало стремительному восстановлению его изрядно пошатнувшихся к тому времени мировых позиций.