Естественно, что такая тревожная ситуация в японском киномире вряд ли создавала благоприятную творческую атмосферу для режиссерского дебюта Китано. Да и сама специфика этого жанра была тогда еще малоизвестна начинающему режиссеру, привыкшему к комедийным ролям. Но он с решимостью взялся за эту работу и не только уложился в жесткие сроки съемок, успев к заранее объявленной премьере, но и даже умудрился внести ряд существенных поправок в сценарий ленты, удалив многие комические элементы и превратив картину в мрачную драму. Так начиналась режиссерская биография Китано Такэси, которая ассоциируется сегодня, в первую очередь, с жестокими и кровавыми сценами боев, бесчисленными смертями и с японской мафией – якудза, о которой он знал не понаслышке.
Он часто бывал в старом районе Асакуса, с которым была связана его жизнь и работа. Когда-то давно эти места славились своими «веселыми кварталами», завсегдатаями которых были писатели и художники, черпавшие вдохновение в мирских утехах. А затем им на смену пришли увеселительные заведения другого рода – общественные бани, стрип-бары, пивнушки и другие злачные места, которые облюбовал себе местный криминал. И образы этих людей с угрожающей внешностью и непривычными дерзкими повадками надолго врезались в память начинающему режиссеру, не так давно распрощавшемуся со своим комедийным прошлым.
Китано начинал свою сценическую деятельность в комедийном дуэте «Два Бита» («Two Beats»), выступая под именем Бит Такэси вместе со своим постоянным сценическим партнером Канэко Киёси, назвавшим себя Бит Киёси. Кстати, этот свой первый актерский псевдоним Китано сохранил и по сей день и продолжает широко использовать его в своей актерской и сценической деятельности, тогда как в качестве режиссера его уже давно величают как Китано Такэси. Уже тогда будущая звезда киноэкрана приобрел популярность у зрителей, разыгрывая на сцене юмористические буффонады в стиле столь любимого японцами традиционного разговорного жанра мандзай, но при этом позволяя себе большие отступления от текста и рискованные импровизации. Сидя на сцене, как принято, на японских подушках дзабутон, два молодца потешали публику смешными анекдотами и острыми шутками, сдабривая их крепкими словечками, непристойными диалогами, скабрезными остротами и прочими выходками на грани дозволенного, что снискало им прозвище «еретиков от мандзай». А вскоре эти вольности обернулись для двух Битов жестокой цензурой и травлей в официальных кругах и резкой критикой со стороны коллег.
Спасение неожиданно пришло со стороны телевидения, которое широко распахнуло перед ними свои двери. В 1980 г. двух скандально известных комедиантов вместе с другими такими же «вольнодумцами» от