, с гордостью повторяют его поклонники, вознеся его на пьедестал мировой звезды и именуя не иначе, как «японским Тарантино». Порой его величают чуть ли не главным японским режиссером и законодателем моды на современное японское искусство на Западе и т. д. А критики вовсе не понимают восторгов по поводу фильмов Миикэ, считая его «чрезмерно перехваленным режиссером»
99. Одни из них называют Миикэ «мастером треша», другие – ремесленником и «графоманом от кино», третьи находят в его фильмах арт-хаус, а четвертые и вовсе закрепили за ним репутацию «культового целлулоидного фрика, леденяще-жестокого и патологически смешного»
100.
Но, наверное, с самой беспощадной характеристикой творчества Миикэ выступил известный российский философ А. Дугин, по мнению которого, он «сумел отразить главные силовые линии современной Японии. Но при этом осторожный европеизм с уклоном в этнологию и экологию Акира Куросавы и даже трагический парадоксализм Такэси Китано у Миикэ преодолевается самыми крайними формами выражения абсурда, жестокости и вырождения. Японское общество Миикэ – это не просто предельно дегенеративное общество, это общество, практически не существующее, превратившееся в собственный симулякр, в иллюстрацию японского постмодерна. Запад проник в самую сердцевину японской культуры, разрушил все органические связи, оборвал все семантические цепи, а на поверхность всплыли «японские останки (residui) ” – в форме садизма, жестокости, краха семьи, дегенерации, мафии, извращений, коррупции, патологии и одновременно этноцентризма, которыми наполнены картины Миикэ»101.
И следует заметить, что во многом схожего мнения по поводу творчества Миикэ придерживаются немало зрителей и профессионалов, для которых работы режиссера ассоциируются в первую очередь с миром криминала и его обитателями: якудза, уличными бандами, с бессмысленными и беспощадными убийствами, жестокостью и кровью и т. д. Наверное, именно поэтому своеобразным «фирменным знаком» режиссера стали шокирующие сцены насилия во всех его проявлениях. Но при этом даже в самых жестких его лентах обязательно присутствуют трогательные сентиментальные моменты.
Миикэ не раз снимал серьезные криминальные драмы: «За гранью дозволенного» («Нихон куросякай», 1999), «Братство якудза: война кланов» («Арабуру тамасий-тати», 2001), «Якудза: новое кладбище чести» («Синдзинги-но хакаба», 2002) и др. Но в его огромной фильмографии есть и совсем иные работы – веселые и легкие детские фильмы: «Человек-зебра» («Дзэбраман», 2004, «Великая война гоблинов» («Ёкай дайсэнсо», 2005), историческая костюмная сага «Сабу» («Сабу», 2002), увлекательные муви «Люди-птицы в Китае» («Тюгоку-но тёдзин», 1998), фантастическая молодежная драма «Андромедия» («Андоромедиа», 1998) и др. Причем среди работ Миикэ можно найти как явный мейнстрим, созданный в расчете на коммерческий успех – «Один пропущенный звонок» («Тякусин арии», 2003), так и арт-хаусные ленты – «Идзо» («Идзо», 2004), а также много картин категории «В» – «Счастье семьи Катакури» («Катакури-кэ-но кофуку», 2001) и др.