, он по-своему сублимировал эту предрасположенность в профессии, сделав главными своими героями отчаянных парней вне закона. И не только его многочисленные работы из серии V-Cinema, но и первый самостоятельный фильм в большом кино «Тайный мир Синдзюку: война китайской мафии» («Синдзюку куросякай: тяйна мафиа сэнсо»), который вышел в прокат в 1995 г., посвящен этой тематике. Лента рассказывает о войне двух мафиозных семей и о полицейском, стремящемся остановить кровопролитие при помощи другого вида насилия – сексуального, – которое он изощренно применяет в своем расследовании. С этой картины, по существу, и начался большой цикл фильмов, посвященных представителям японского преступного мира.
А следующей криминальной лентой режиссера стала «Фудо: новое поколение» («Гокудо сэнгокуси: Фудо», 1996), которая ярко демонстрирует все основные составляющие его стиля: абсурд, кровь, зрелищность и т. д. Это – боевик о семье потомственных якудза, живущих по суровым законам преступного мира. Есть в фильме такой жуткий эпизод, когда отец мечом сносит голову своему старшему сыну на глазах младшего и прилюдно передает ее представителям враждующей группировки, чтобы таким образом принести извинения за роковую ошибку своего первенца. И это еще не самое страшное, что показывает Миикэ.
Дело в том, что картина первоначально предназначалась для домашних просмотров, и цензура закрывала глаза на многое, чего не могла бы допустить на большой экран. Однако по счастливой случайности эта лента попала на кинофестиваль в Торонто в 1996 г. и получила там самые положительные отклики. А вслед за этим журнал «Тайм» включил ее в десятку лучших фильмов года112. Так к молодому режиссеру неожиданно приходит первая известность, которая окончательно утвердилась после того, как Международный кинофестиваль в Ванкувере в 1998 г. отобрал в официальную программу сразу три его фильма, которые поразили буквально всех. А в следующем в 1999 г. выходит один из его лучших фильмов «Живым или мертвым» («Хандзайся»), который сразу же критики окрестили японским вариантом «Крестного отца», а другие увидели прямые параллели с картинами Китано Такэси. Но Миикэ шел своим путем.
Как он сам признался в одном из своих интервью: «Китано в своих фильмах выражает подлинный страх, потому что он очень близко сталкивался со смертью, жизнь с беспощадной откровенностью показала ему, что в одно мгновение можно потерять тех, кого любишь. И он знает, понимает, как люди боятся этой реальности… Я не переживал такого рода вещи. Но даже если бы я завидовал таким его сильным чувствам, я бы никогда не стал брать их как источник вдохновения для своих фильмов. Потому что хочу сохранить свое собственное понимание жизни и смерти. Я считаю, что каждый из нас по-своему питает свои чувства. И это видно по нашим фильмам. Эта разница видна по тому, как каждый сталкивается со смертью или готовится к своему поражению»