Правда, гнетущее ощущение себя сиротой при живых родителях никогда не покидало ее, и этим чувством тоски по родному дому пронизана большая часть картин режиссера. О матери, которая к тому времени уже успела не раз побывать в браке, до нее время от времени доносились разные и по большей части нелицеприятные слухи. Но девочка-подросток почти не реагировала на них, словно речь шла о совершенно посторонней для нее женщине со своими человеческими слабостями и пороками. Куда больше ее волновала судьба ее отца, остававшаяся неизвестной все эти годы.
Повзрослев, Кавасэ решается на его поиски и, в конце концов, находит его. Но теплой встречи и искренних родственных чувств, о чем она мечтала все эти годы, между ними так и не состоялось. Тем не менее, в глубине души девушка продолжала верить в душевное сближение с отцом и терпеливо ждать этого момента, уйдя с головой в творчество. И вот в 1997 г. наступает ее громкий триумф в Каннах: за свой первый полнометражный фильм «Судзаку» («Моэ-но судзаку», 1997) Кавасэ получает престижный приз, став не только самым молодым обладателем «Золотой камеры», но и первой женщиной-режиссером и первым представителем Японии, победившим в этой номинации.
Теперь, как казалось девушке тогда, отец непременно радостно распахнет перед ней двери своего дома. Этим предчувствием она жила еще несколько лет, пока однажды не обнаружила страшную запись на автоответчике: незнакомый голос сообщал ей о его кончине. Теперь, казалось, все мечты теряли всякую реальность – утрата невосполнима. Но даже и тогда Кавасэ не отказалась от своей мечты, ища новые пути к тому, чтобы обрести теперь уже мистическую, почти сакральную связь с умершим человеком. Обо всем этом она спустя год расскажет в картине «Небо, ветер, огонь, вода, земля» («Кя кa га ба а», 2001), которая была высоко оценена на международном кинофестивале в Локарно в 2001 г.
Я так подробно описываю жизнь Кавасэ Наоми, поскольку об этом, в сущности, и повествует ее во многом автобиографическое документальное кино: о семье, отце, бабушке, воспоминаниях детства. В одном из своих интервью режиссер акцентирует внимание на том, как еще во время учебы в Школе фотографии учитель дал ей совет по поводу того, что следует снимать. «Мы обязаны сосредотачиваться на неизбежном, – рассказывает Кавасэ в одном из своих интервью, – не о том, что мы выбираем, а с чем сталкиваемся лицом к лицу. И я подумала: интересно, что же это может быть… Что интересовало меня больше всего, что было самым важным? В то время ответ был: мой отец»