Кобаяси в своей картине представил целый набор наиболее популярных сюжетов классического средневекового кайдана, которые пересказывались в разные времена. Но теперь, с наступлением века кино, они получили свое «второе дыхание» на экране, ведь киноязык, как известно, не только может донести, пересказать некоторые культурные и исторические события, но и подвергнуть их собственной трактовке. В условиях новых, послевоенных, реалий японский зритель увидел в этих старинных историях о духах и привидениях не только средство развлечения, но и способ приближения к самому себе, к собственным страхам и всякого рода фобиям своего поколения. И хоррор как современный кинематографический жанр, который может быть рассмотрен также с позиций эстетизации ужаса и смерти, стал для него своего рода шоковой терапией, помогающей увидеть свои темные стороны, столкнуться с собственными страхами и преодолеть их. Эту идею достаточно наглядно продемонстрировал в своем творчестве и известный режиссер Судзуки Сэйдзюн, который всегда исходил из того, что жестокость и зло, увиденные зрителем на экране, в реальной жизни освобождают от этой негативной энергии зрителя.
Возможно, по этой причине, не забывая при этом и коммерческую составляющую этой кинопродукции, в 1950-х – середине 1960-х гг. фильмы ужасов получили огромную популярность не только на Западе, но и в Японии. И на этой модной волне мистические элементы начинают стремительно проникать и в другие киножанры. Достаточно обратиться к популярным в те годы самурайским фильмам с поединками на мечах – тямбара, где неожиданно для всех стали появляться новые персонажи: герои, наделенные сверхъестественными способностями, колдуны, чудовища и т. п. Все это со временем сделало эти картины больше похожими на фэнтези, чем на исторические боевики. Так в Японии начался настоящий бум кино-хоррора, пусть и не такой мощный, как нынешний, но достаточно презентативный.
Глава V. В поисках новой формулы страхов
Следующий принципиально новый этап в истории фильмов ужасов наметился уже с самого конца 1960-х гг., когда призраки начали потихоньку выползать за пределы японского средневековья. В эти годы в зрительской среде происходит своеобразная смена поколений, и старомодные истории о привидениях теряют свою популярность. Нужны были новые формулы страха с ориентацией на молодежную аудиторию, и японские продюсеры и режиссеры стали с оглядкой на Запад активно искать и изобретать их.
В это время в Западной Европе и США в силу падения цензурных барьеров пышным цветом расцвели всевозможные (в основном крайне малобюджетные) поделки на тему маньяков, мутантов и космических захватчиков, в которых секс и насилие стали главным аттракционом. Япония быстро подхватила этот тренд, конечно же, как всегда изрядно насытив его национальным колоритом. И сразу же появились специфические японские модификации эксплотейшн-хоррора, первой из которых стал чисто национальный жанр