— Единственный? — понимающе усмехнулась Зоряна.
— Единственный. — Женщина грустно кивнула. — У нас с Болеком долго детей не было. Уж как мы радовались, когда Славек родился…
Зоряна молча кивала. Даже солдаты вслушивались в нехитрый разговор поселян, полушепотом поясняя друг другу незнакомые слова. Было в этой истории что-то такое простое, житейское, что касалось каждого: и закса, и венда…
— Давно мужа нету? — Вдовий плат пришлой не оставлял сомнений и Зоряна спросила, справедливо рассудив, что вдовству этому уже не один месяц. Вряд ли в переполохе последних недель женщина смогла бы позаботиться о надлежащем уборе.
— Скоро три года. — Поселянка грустно улыбнулась. — Я и привыкла уже… почти. Буря их с мужиками в лесу застала. Сук с дерева обломало, говорят, мой даже охнуть не успел… — Она тряхнула головой, словно отгоняя грустные мысли. — мне бабы сразу говорили, Славка не баловать, а я… — женщина махнула рукой.
— Ну и правильно! — Успокоил ее дед. — Что ж то за мать, что свое же дитя не побалует. Ты не переживай, Марыля — баба добрая, дитя не обидит. Заиграется твой Славек сейчас с малыми, а там и мы вернемся. — Женщина только кивнула.
— А как тебя зовут-то, молодуха? — Спохватилась Зоряна, что так и не знает имени женщины. — Вчера-то не до расспросов было. Натерпелись, видать…
— Да мы-то что… Я с мужиком каким-то рядом шла и парень с девочкой той, Добравкой, рядом были. Как все закрутилось. — она с опаской поглядела на солдат, но продолжила, — они меня в какой-то овраг спихнули, я и испугаться не успела. А там — ежевика. Я Славечка обхватила, чтобы не оцарапался, и кубарем вниз… Очнулась уже, когда хлопчик, — она кивнула на Яська, по-нашему позвал.
— Повезло, считай. — Вступил в разговор Тэде. — Вовремя мы на вас наткнулись. Ты не думай, у нас в королевстве за разбой и мародерство оно наказание — смерть. Они ж… — солдат на миг запнулся, видно, подбирая слово поприличнее, — … засранцы, ни чужих, ни своих не жалеют. Так что наш господин — в своем праве.
— Та я ж ничего… — женщина вздохнула. — Я только со страху чуть не померла, когда из тех кустов выбралась, а тут — опять заксы… Беляной меня зовут. — Спохватилась она.
Несмотря на серьезность обстановки, заулыбались все, кто понял разговор. А Ясько не удержался и хмыкнул. Имя "Беляна" соответствовало женщине примерно так же, как имя "Ружа" — кусту ежевики. Только и того, что обе колючие.
Женщина была красива той зрелой красотой, которая наступает ближе к тридцати, когда тело уже избавляется от юношеской угловатости, но еще не успевает утратить силу и упругость. В семье Беляны явно не обошлось без кочевников с далекого востока, ни у кого из местных не было таких жгучих черных глаз. Да и волосы, которые, по обычаю вдовства, не полностью прикрывались платом, были черными, словно грива вороного коня. Ранняя седина очень хорошо виднелась в таких волосах, рассказывая свою историю о нелегкой вдовьей доли.