Марыля отмахнулась, мол, какая разница, а Зоряна только осуждающе покачала головой.
— Ишь, совсем баба в пани заигралась. Можно подумать, мы не видели, как они раньше жили.
— А что? Хорошо они раньше жили. — Отозвалась Марыля. — Не хуже вас с Радком. Мужик у Красавы толковый, она при нем и любленная была, и балованная…
— Однако ж, и корову доила, и овец гоняла, и гусей щипала. — Не унималась Зоряна.
— Ладно вам, сороки. — Прервал сплетни дед. — Раз поели уже, пошли делом заниматься.
Понятно, что накосить травы, пусть и на изрядно попорченном луге, — это не самое главное. Теперь надо было найти место, чтобы разложить "урожай" на просушку. Такое, чтобы по нем не топтались караульные, чтобы не бояться случайной искры из костра, чтобы не опасаться, что пока ты ворошишь сено, на голову упадет обгоревшая балка. Как бы то ни было, к вечеру скотина сыто пожевывала свежий корм, каждый свободный уголок двора был занят сеном, а люди смогли наконец-то отдохнуть.
— Так и привыкнем жить на возах, как те дикуси со степей. — Вздохнула баба Зоряна, поудобнее устраиваясь на освободившихся от сена дерюгах. — Идите сюда, пташечки, будем спать.
Девочки свернулись клубочками, как котята, уютно устроившись между двумя старушками. Вися уснула, даже не став требовать сказку. А Мира, что долго лежала, прислушиваясь к голосу деда Соберада, собравшего у небольшого костерка нескольких заксов постарше.
— … А звали ту княжну Стокроткой. — Неспешно рассказывал дед то ли сказку, то ли быль из давних-предавних времен. — Говорят, любил ее князь больше жизни. Всех женихов от дочки отваживал, ни один не казался ему достойным зятем. А княжна, словно ему назло, взяла и полюбила простого хлопа.
— И что? Кто ж принцессу спрашивать будет, кого она там любит? — Спросил один из заксонцев, пока другой переводил речь деда товарищам, не знавшим вендского. — Любовь — это для таких, как мы. Благородным господам не до любвей всяких там.
— Э-э, не скажи. — Дед усмехнулся, но не дал сбить себя с мысли. — Княжна с характером оказалась, вся в отца. Не пойду, говорит, за другого. Живому и мертвому буду верна.
Рассердился тогда князь и выслал дочку с селянами в поле. Думал, хлебнет она простой жизни, обратно в терем запросится. А жениха ее на другое поле выслал, чтобы не смел помогать.
— И что, неужто сдалась принцесса? — Снова спросил кто-то.
— Говорю ж, упертая оказалась. День отработала, ноги стерней исколола, руки серпом порезала, но не отступилась. На другой день назначил князь ей еще больше работы, пришла княжна обратно, без сил шатается. А все равно на своем стоит.