— А сколько лет сестре-то? — Спросил Арне больше для виду, чем действительно интересуясь возрастом какой-то незнакомой ему селянки.
— Четырнадцать весной стукнуло! — С гордостью доложил парень. — В самом соку девка.
Арне неопределенно кивнул головой. Лично ему казалось, что четырнадцать лет — это маловато для жены. Ему, как правильно заметил Каи, всегда нравились пухленькие женщины, а не костлявые девчонки. Но рыцарь также знал, что крестьяне выдавали дочерей, порой, и еще раньше, стремясь избавиться от лишнего рта.
— Спасибо, что накормили. — Поблагодарил он солдат, вставая. — Хорошая получилась каша, наваристая.
— Да на здоровье, Ваша Милость! — расплылся в улыбке старый солдат, видимо, кашевар. — Спасибо, что не побрезговали.
Уже уходя, Арне вспомнил кое-что и, порывшись в кошеле, вытянул серебрянку.
— Будешь сестру замуж отдавать, — сказал он, бросая денежку парню, — пожелай и от меня счастья.
— Спасибо, Ваша Милость! Храни Вас Творец! С той добычей, что мы с Вами в замке взяли, да с теми деньгами, что Его Величество за вендов заплатит… Пойдет моя Лиз замуж, как королева.
— Вот и ладно. — Арне улыбнулся. — Ты, парень, главное, живым домой вернись.
— Постараюсь, Ваша Милость! — Неслось ему вслед.
Уже отойдя от гостеприимного костерка, рыцарь подумал, что надо было бы построже с солдатами. Напомнить, чтобы держали ухо востро, пока начальство в лагере и что-нибудь еще. Но на душе было хорошо, сытый желудок больше не закручивался в узел и хотелось верить, что лопоухий мальчишка вернется-таки домой со своей нехитрой добычей.
Обойдя посты Арне неспешно возвращался в лагерь. Теплый летний вечер звенел от комаров и прочих мошек, кружащих в воздухе. В недалеком леске пели птицы. Несколько солдат купали лошадей на отмели.
— Надо бы тоже ополоснуться. — подумал Арне, глядя на дурачащийся на мелководье молодняк (чьи-то оруженосцы, наверное).
В их с Гримельд первую брачную ночь он даже не подумал о таких мелочах. Собственно, он тогда вообще ни о чем не подумал, потому что лезть на перепуганную девчонку, пусть и жену, это было бы самым настоящим насилием. Да и рука, которую зацепило при штурме, болела нещадно, отбивая всякую охоту к любовным похождениям. Сегодня же все должно быть совсем по-другому, и от этого сердце в груди гулко стучало от предвкушения.
— Фон дер Эсте? — окликнули его издали, только он начал раздеваться.
— Ну? — Вопросительно отозвался Арне, потянувшись к отложенному было оружию.
— Фу-ух, нашел. — Молодой парень в цветах королевского дома, запыхавшись, остановился рядом. — Его Величество требует присутствовать на вечернем совете. Срочно.