Услышав такой знакомый голос, Мелли сложила в уме два и два и, конечно же, догадалась, как будущий муж сумел попасть в ее спальню.
— Я не одета. — Сообщила она на всякий случай, хотя странно было бы ожидать иного от, предположительно спящего человека.
— Здесь темно. — Последовал невозмутимый ответ. — Но если тебя это смущает, спрячься под одеяло. Так я точно ничего лишнего не увижу…
— … до завтра — мысленно продолжила за него фразу Мелисса.
— Выходи, — позвала она, приготовившись и пытаясь на слух определить, откуда появится принц.
Почти угадала. Гуннар ловко поймал подушку, самую малость не дав ей долететь до зеркала и разгромить туалетный столик. Озадаченно повертев в руках свой трофей, он спросил: „Это что было?“
— Подушка? — Невинно спросила Мелли, осторожно нащупывая за спиной ворой снаряд.
— Нет, что подушка — это я уже понял. — Гуннар неожиданно рассмеялся. — Но зачем? Ты боишься, что я подойду ближе, или злишься, что напугал?
— Зачем ты вообще пришел? — Растерянность прошла, уступив место тревоге. — Что-то случилось?
— Случилось. — Теперь Гуннар уже не смялся. Присев на край кровати он, как показалось Мелиссе, немного смущенно провел рукой по волосам. — Ты стала меня бояться. Я решил, что лучше выяснить все сейчас, пока не поздно.
— А еще не поздно? — Все, что до сих пор знала Мелли о королевских свадьбах, утверждало обратное.
— Вообще-то… — Гуннар немного помялся, но ответил честно. — Если мы сейчас отменим свадьбу, будет большой скандал. Но если тебе противна сама мысль, чтобы оказаться связанной со мной, я… — Он на миг замолчал, а потом бессильно опустил руки. — Я не знаю, что делать.
Мелли, пойми, Люнборги служат, в первую очередь, Люнборгу. Да, я знаю, что твой дядя тебе наговорил. Но мне до сих пор казалось, что мы с тобой прекрасно поладили. Объясни мне, что случилось и могу ли я что-нибудь исправить?
В его голосе было столько заботы, что у Мелли перехватило горло. До сих пор ей казалось, что они с Гуннаром просто помогают друг другу. Причем, с его стороны помои, как ни крути, больше. И сейчас ее одинаково тронули и его беспомощность перед титулом и долгом, и его попытки исправить хоть что-то. И, одновременно, его слова заставили задуматься, что именно она хочет исправить?
— Ты мне не противен. — Мелисса решилась и, протянув руку, осторожно провела пальцами по длинным волосам. Гуннар, видно, тоже только что готовился ко сну, потому что волосы были неубраны и слегка влажные на концах. — Даже когда я пыталась представить… — Ее голос сорвался, но Гуннар понял, что она пыталась представить. Поймав ее руку, он бережно поцеловал ее в ладошку, но ничего не сказал, призывая продолжать.