— Но мне ужасно неловко, что весь дворец судачит о предстоящей ночи. Как подумаю, что за нами закроется дверь, а они все там будут сидеть и думать… И точно знать, что мы делаем… — Она поежилась, зябко поведя плечами.
— И только?! — В голосе Гуннара было столько облегчения, словно Мелли только что сняла с него тяжкий груз.
— Только? Тебе, наверное, не привыкать, а мне…
— Да, Мелли, ты права, мне не привыкать жить в стеклянном доме. Но дело даже не в том. О нас, конечно, посудачат сегодня-завтра. И без пары сальных шуточек не обойдется, как не обходится без них ни одна свадьба: хоть в замке, хоть в древне. Но вечером, когда мы уйдем, большинству гостей уже будет не до нас.
Кого-то свалит обильная выпивка и сытное угощение. Кто-то, распаленный теми самыми шуточками, займется своими наследниками, вместо того, чтобы думать о наших. А кто-то вообще приедет на эту свадьбу не ради нас, а ради важных переговоров и заключения выгодных союзов.
В общем, Мелли, когда тебе снова станет неловко, вспомни о том, что большинству этих людей нет до тебя лично никакого дела. Ты для них — всего лишь фигура на службе Короны. А потом, наутро после свадьбы, мы уедем, как я и обещал. И там мы будем только вдвоем: ты и я. И старый замок. И озеро у подножья холма. И там ты сможешь делать все, что захочешь: принять меня благосклонно или выставить из своей спальни, даже побить подушкой, если вздумается… или придушить ею же.
— Ты хочешь сказать, я зря себе все напридумывала? — Мелли было немного стыдно. Сейчас, когда Гуннар говорил так легко и уверенно, ее страхи казались глупыми даже ей самой.
— Нет, не зря. Ты открыто назвала свои страхи, а они этого очень нее любят. Страх — это твой враг. Чем больше ты от него прячешься, тем сильнее он становится. Но зная его в лицо, ты всегда можешь найти способ с ним бороться.
— Это только для рыцарей. — Пробормотала Мелли.
— А я и есть — рыцарь, хотя на службе и обхожусь без доспехов. А ты… Ну-у, раз ты служишь Короне, то, наверное, ты тоже теперь — рыцарь, хоть немножко.
— Болтун! — Мелли рассмеялась.
— Не болтун, а дипломат! — Гордо выпятив грудь, рассмеялся Гуннар в ответ. Зато ты теперь нее боишься. Так что как дипломат я — очень даже неплох.
— Ты и так — очень даже неплох. — В темноте было легче решиться и прошептать слова, развязывающие мужчине руки, позволяющие сделать следующий шаг.
— Мелли… — Голос Гуннара звучал хрипло, словно внезапно сел. — Мелли… Ты понимаешь, что ты сейчас предлагаешь?
— Я? — Опомнившись, Мелли отодвинулась от жениха и, на всякий случай, подтянула одеяло повыше. — Нам же нельзя, ну… до свадьбы! И вообще, нам даже видеться нельзя, говорят, плохая примета.