Позвольте мне сделать несколько замечаний, чтобы прояснить историю о ткацком станке. Я разделяю мнение, высказанное Джеральдом Коэном: в основе любой идеи эксплуатации лежит допущение, что на том или ином уровне те средства производства, которые составляют основной вклад собственника в производство, были украдены. Не в том смысле, что кто-то похитил собственность у ее законного владельца, а в том, что кто-то взял нечто без позволения со стороны человека, который имел на эту вещь моральное право. Идея моральной собственности не кажется мне ни странной, ни проблематичной. Но вопрос сейчас заключается не в том, была ли украдена собственность, но в том, является ли резонным основанием для того, чтобы чувствовать себя униженным, ситуация, в которой ты работаешь на человека, владеющего краденой собственностью, и платишь ему за использование этой собственности.
Теперь представьте, что человек, завладевший станком, который должен был бы принадлежать вам, завладел еще множеством станков и с величайшей изобретательностью организовал производство текстиля таким образом, что оказался в состоянии платить вам зарплату намного больше той выручки, что вы получали бы, работая на собственном станке. При этих условиях вы бы по-прежнему чувствовали, что вас эксплуатируют?
На этот вопрос сами собой возникают сразу три ответа:
1. Ваше чувство, что вас эксплуатируют, полностью обосновано. Эксплуатация есть понятие относительное. Наличная ситуация сравнивается с гипотетической. Вы совершенно правы, утверждая, что, если бы вы скооперировались с другими законными владельцами украденных ткацких станков, вы, возможно, смогли бы зарабатывать больше, чем нынешний владелец, укравший станок, платит вам сейчас. Сравнивать с точки зрения этого подхода имеет смысл не с тем, сколько вы заработали бы в качестве кустаря-одиночки с единственным ткацким станком, но с тем, сколько вы смогли бы заработать, если правильно организовать совместную работу с людьми, разделяющими ваши интересы.
2. Вам действительно следует сравнить то, что вы зарабатываете сейчас, с тем, что вы заработали бы в качестве владельца ткацкого станка. Сравнивать с тем, что вы могли бы заработать, если бы скооперировались с другими ткачами, у вас нет никакого права, поскольку ни вам, ни другим это уже не пришло в голову. Ваш работодатель внес реальный вклад в производство, и у вас нет никаких оснований для того, чтобы чувствовать себя эксплуатируемым. Вы имеете полное право чувствовать себя обиженным в ситуации, когда вы трудитесь как наемный работник на станке, который по идее должен был бы принадлежать вам. Но если под эксплуатацией иметь в виду отсутствие справедливого вознаграждения в контексте произведенной стоимости, тогда у вас нет никаких оснований считать, что вас эксплуатируют.